В 1596 году Борис ездил по областям Западной России, где на границе литовской основал каменную крепость в Смоленске и снискал восторженные похвалы жителей своим тщеславным милосердием. «Смоленск будет ожерельем России!»—доложил правитель царю по возвращении в Москву.
— Ожерелье-то ожерелье, — возразил князь Трубецкой, — но не завелось бы в нем вшей, от которых нам беспокойно будет!
Ненависть к временщику проявлялась в это время в самой бессмысленной форме поджогов и грабежей в недавно им отстроенной Москве. В 1595 году, пользуясь отсутствием царя, князь Василий Щепин, дворяне Байковы и Лебедев, составив обширный заговор для поджога Москвы и грабежа казны царской, образовали целую шайку зажигальщиков… Правитель, вовремя уведомленный, успел захватить злодеев и предал их казни. Эта решительная мера положила предел злоумышлениям, и спокойствие водворилось в столице. Три гроба, если не четыре (королевы Марии Владимировны, ее дочери, Димитрия-царевича и, может быть, царевны Феодосии), в числе прочих послужили временщику ступенями к царскому трону, и не было, по-видимому, у временщика ни соперников, ни соперниц. Однако, озираясь как вор, пробирающийся к добыче, Годунов с высоты своего величия заметил еще одну личность, по мнению его, подозрительную. Это был тот самый князь Симеон Бекбулатович, которого Иван Грозный потехи ради пожаловал в цари московские (см. выше). Уволенный царем Феодором от должности тверского наместника и лишенный данных ему прав удельного князя, Симеон мирно доживал свой век в своем селе Кушалине… Этот ли мог быть соперником Годунову? Как бы то ни было, правитель послал ему в подарок бутылку дорогого испанского вина, отведав которого Симеон через несколько дней ослеп, именно вследствие яда, примешанного к вину. Так он сам говорил Маржерету, и последний упоминает об этом в своих записках. Не ради оправдания Годунова, но в виде смягчающих его вину обстоятельств заметим, что отрава, примешанная к вину, как-то сомнительна. Неужели, кроме Симеона, этого вина никто другой не пил? Почему Симеон предполагал, что ослеп именно от вина, присланного ему Годуновым?.. Человек выпивает стакан воды и в тот же миг падает, пораженный апоплексическим ударом; придет ли кому из присутствовавших в голову, что вода, которую пили и другие, была отравлена? Ослепление Симеона, как нам кажется, сомнительно, т. е. он ослеп, но не от яда, а просто, может быть, вследствие неумеренного употребления крепких напитков, которому предавался несколько лет… Вино Годунова было, может быть, последнею каплею, переполнившею чашу, или выпито было тогда, когда уже началось у князя Симеона воспаление глаз.
