Эти люди были просты и естественны в каждом своем движении, в каждом своем порыве, и они, как учат все религии, не думали о завтрашнем дне, ибо поистине: "на каждый день достаточно своих забот"…
Уезжать из сине-золотого Багдада не хотелось, и какая-то рационально необъяснимая грусть давила на сердце. Мне казалось, что я оставляю, даже предаю друзей, которых, быть может, никогда не увижу. Но что я мог для них сделать?!
Я был уверен тогда и еще более уверен сегодня, что никогда не одолеть врагу тех, кто знает и твердо верит: "лучшая смерть находится на остриях копий". Именно поэтому праздник великой победы уже скоро придет на улицы древней иракской столицы.
1
Евгений Головин «ПУТЕШЕСТВИЕ» БОДЛЕРА
Для поэта, воспевшего сплин, томительную скуку, назойливую тоску городской жизни, Париж, населенный неудачными любовниками, тщеславными любовницами, ловкими мошенниками, перестал представлять интерес. Даже слепые, даже страшные старики и прочие уроды, когда-то зажигавшие глаза, подобно выдающимся музейным экспонатам, потеряли свою оригинальность. Люди как люди, в конце концов, а сии божьи творения, олицетворяют ли они радостную улыбку или гримасу творца, ничего, кроме дурного настроения или меланхолии, у наблюдателя вызвать не могут.
Итак, жажда путешествий! Проблема, понятно, не касается юного поколения: "Для ребенка, влюбленного в карты и эстампы, вселенная расширяется сообразно его любопытству. Ведь мир так велик в свете лампы! Зато в глазах воспоминания мир так мал"/ Первая нотка горечи, предвещающая умных и взрослых путешественников:
Однажды утром мы уедем. Мозг полон пламени,
Сердце полно злобы и горьких желаний,
Мы отплывем, следуя ритму волны,
Укачивать нашу беспредельность в пределах морей.
Далее следуют резоны путешественников: одни счастливы покинуть ненавистную родину, которая не дала им ничего, кроме ужасного детства; другие, словно астрологи, неустанно следящие за женскими глазами, хотят бежать, дабы не отравиться опасными ароматами какой-нибудь тиранической Цирцеи и не превратиться в зверей. Они желают опьяниться новым пространством и раскаленным небом, полагая, что укусы льда и ожоги солнца сотрут, в конце концов, знаки поцелуев.
Путешественников Бодлера не интересуют позитивные результаты: ни богатые земли, ни новые страны, ни многочисленные в то время "белые пятна" не возбуждают их внимания. Даже сплин, даже ненависть к родине, даже страх перед женщиной не отличают настоящих путешественников.
