К вечеру следующего дня я сидел в бункере на Янтаре и пил с Кругловым чай. Он мне рассказал, что немцы уже добрались до своего гринписа, и, на удивление, сразу же решили вопрос с грантом. Правда, почему то не на цели изучения и дружбы с кровососами, а на сугубо медицинские по изучению ихних брылей в свете применения в современной медицине. В Красную Книгу их решили не вносить, наоборот, дали дополнительный грант на разработку средств для их уничтожения. Так что Сахаров, донельзя довольный, умчался бумаги оформлять. Напоследок мне предложили переночевать в бункере, в гостевой комнатке.
— Нет, спасибо. К сталкерам в лагерь пойду, за дорогу. Слушай, тут еще половина куска «пленки» моей с прошлого раза осталась, ну, когда мне комбез обрабатывали… Вернешь?
— Конечно верну. Только не половину, целый отдам. Сахаров велел. И просил передать, что всегда будет рад тебя видеть. Так что, заходи, не стесняйся.
— Ой, я завсегда такой стеснительный! Прямо по полчаса стою и краснею, прежде чем ручку поверну.
Выйдя из бункера я огляделся. Неожиданно беззвучно из-за сложенных бетонных блоков поднялась и шагнула ко мне фигура в длинном кожаном плаще, матово блеснул ствол. Рука дернулась за оружием и тут же я ее опустил.
— Леший! Чёрт ты лесной! Ты как-нибудь по нормальному подходить к людям научишься? Так ведь и кондратий прихватить может. Или пальнут в тебя.
— Ну, чать я смотрю, как к кому подходить. Ну чё, как оно там?
— Нормально все. Не остались ботаники без буржуйских денюжек. Проняло гансиков. Можешь дальше безбоязненно кровососов отстреливать. Вот, держи, — и я шлепнул в протянутую из широкого рукава плаща руку «пленку». — Тут даже больше, чем обещал. Так что можешь не только комбез, но и плащ свой замечательный обработать.
— А чем тебе мой плащ не нравиться? — пробурчал Леший, пряча артефакт в карман, — Вон, немчура сразу купилась, за кровососа в нем приняли.
— За бандюка тебя в нем кто-нибудь примет. Особенно если к людям так тихо подходить будешь. И завалят. — Я усмехнулся. Завалить Лешего — это кому то придется постараться. Он не только умел гукать по лешачьи и подражать голосу любой твари Зоны, но еще мог беззвучно передвигаться, появляясь и пропадая в самых неожиданных местах. Все это с лихвой компенсировало не самые его лучшие снайперские качества. — Ты вот мне скажи — ты зачем и, главное, для чего немцам портки на заднице продрал? Мы ж только немного им комбезы попортить собирались? На мальчиков что ли потянуло?
