Он поднял ее и опустил в кровать, затем выключил весь свет, кроме одной лампы. Маделин предпочла бы полную темноту, но вслух не возразила. Она не могла перестать смотреть, пока он снимал джинсы и забирался к ней в постель. Она видела мужскую наготу и прежде: младенцев и маленьких мальчиков, мужчин в медицинских журналах. Она знала, как функционирует мужское тело. Но никогда раньше не видела полностью возбужденного мужчину, а Риз определенно был в таком состоянии. Она потеряла надежду на то, что испытает всего лишь дискомфорт.
Риз был крупным мужчиной. Он склонился над ней, и она почувствовала себя полностью зажатой его широкой грудью и плечами, сильным мускулистым телом. Она едва могла дышать, ее легкие отчаянно втягивали воздух быстрыми, мелкими вдохами. Своими собственными действиями и волей она довела себя до этого состояния – уложила в кровать с мужчиной, которого не знала.
Он скользнул рукой под длинную ночную рубашку и приподнял ее бедра, твердая, теплая ладонь, касающаяся ее обнаженной кожи, произвела шоковое впечатление. От его действий ночная рубашка задиралась наверх, настойчиво обнажая все больше и больше тела, пока не оказалась на талии, а она – беззащитно открытой перед ним. Маделин крепко зажмурила глаза, задумываясь, сможет ли пройти через это.
Он полностью стянул с нее ночную сорочку. Она задрожала, почувствовав его каждым дюймом обнаженного тела.
– Это не будет ужасно, – пробормотал он, прикоснувшись к ее губам в нежном поцелуе. – Я удостоверюсь в этом. – Затем она почувствовала, как он накрыл своим ртом ее сосок, и невероятный жар и давление вырвали у нее стон. Маделин держала глаза закрытыми, когда он гладил и ласкал все ее тело, постепенно освобождая от напряженности, пока она не начала плавиться под его руками.
Ее ощущения на шаг не дотягивали до лихорадки. Она была слишком утомлена и взвинчена. Он скользнул рукой между ее ног, и она подскочила, тело снова напряглось, хотя она раздвинула бедра и позволила ему эту близость. Его длинные пальцы мягко разделяли и поглаживали, выясняя степень ее готовности и прочность девственности. Когда его палец скользнул в нее, она вздрогнула и прижала голову к его плечу.
– Ш-ш-ш, все в порядке, – успокаивающе пробормотал он. Он потянулся, чтобы достать до ночного столика и открыл верхний ящик, чтобы взять тюбик смазки, которую положил туда ранее. Она снова вздрогнула от прохладного скольжения, когда его палец еще раз вошел в нее и мягко задвигался назад и вперед.
