Растерянно тру лоб, собираясь с мыслями. И когда беглянки возвращаются домой, требую:
— Чур, если в помёте будет рыженький, возьму себе!
Лэни растерянно распахивает глаза:
— Зачем, dou?
— Как это, зачем? Мне ведь полагается личный слуга, разве нет? А с такой родословной...
— А почему именно рыженького хотите взять?
— Значит, по второму пункту возражений нет?
Лиловый взгляд обиженно темнеет:
— Вы ожидали отказа? Именно от меня?
Ну вот. Доигрался. Подумать только, как легко мне удаётся задеть чувства волчицы! Странное умение я приобрёл. Или же...
Едва удерживаюсь от желания залепить самому себе подзатыльник. Неужели с каждым днём существования я только тупею? Если собеседник горячо реагирует на каждую мою фразу, неважно, шутливую или серьёзную, это означает одно: он открыт. Полностью. И разумом, и сердцем. А в такой ситуации любое неосторожное слово может нанести смертельный удар. Вот и Лэни... Признавая за мной наследственное право призвать на службу оборотня, несказанно огорчилась, когда из нелепой шутки сделала горький вывод: я плохо о ней думаю. На самом деле всё совсем не так, но... Только бы не упустить момент!
— Послушай меня внимательно, Смотрительница. И смотри прямо в глаза! Я знаю: ты не откажешь. И никто другой не откажет, если речь идёт о правах, принадлежащих мне с рождения. Но ещё лучше я знаю, что моя прихоть может обернуться болью. И для меня, и для... моей игрушки. Тем более, если брать её против воли. Поэтому можешь не волноваться: я не собираюсь заводить слуг. Обойдусь своими силами, как обходился до сих пор. А это... Была всего лишь шутка. Я ясно объяснил?
Волчица, всё время монолога старательно выполняющая мой приказ по удержанию взгляда, немного успокоилась: по крайней мере, черты лица вернулись к прежней мягкости. Но я слишком рано радовался, потому что вдохом спустя услышал закономерный вопрос:
— А если вам предложат службу по доброй воле? Вы её примете?
Неприятный поворот беседы. Не люблю темы про «доброе» и «недоброе». Ненавижу.
— Я подумаю.
В ответ на уступку следует настойчивое повторение:
— Но примете?
Щедро поливаю сливочным соусом тонкий, почти прозрачный блинчик и скатываю в трубочку.
— Видишь ли, милая... Отношения «хозяин-слуга» слишком сложны, чтобы устанавливать их, не подумав хотя бы чуть-чуть. Допускаю, кто-то может сойти с ума настолько, что напросится мне в услужение. И если это произойдёт, что ж... Мы будем вместе решать, куда двигаться: назад или вперёд.
