Черты мелкие и очень мягкие, как у статуи, которую ваятель по каким-то причинам решил оставить недошлифованной. Россыпь веснушек на коротком прямом носу. Глаза настолько прозрачные, что и цвет не разобрать: то ли серый, то ли жёлтый, то ли ещё какой. Светлые, чуть рыжеватые пряди густых волос недостаточно длинны для девицы, но и не чрезмерно коротки. Неправильная длина, совершенно неправильная...
Почему я так подумал? Кто из известных мне племён носит преимущественно длинные волосы? Людей в качестве ориентира брать бессмысленно: у них мода на определённый внешний вид меняется едва ли не чаще, чем три раза в поколение. Мои родичи вообще не придают значения таким мелочам. Тогда... Оборотень? Скорее всего: кто ещё может свободно гулять в нашем Саду? Но откуда взялось ощущение неправильности?
— Доброго... дня?
В повторенной фразе явственно чувствовался вопрос, и очень тревожный: словно от приятия или неприятия мной прозвучавшего приветствия зависит не много и не мало, а целая жизнь. Голос звонкий, гласные — тягучие. Точно, с Севера. И, похоже... Девушка. Теперь совсем ничего не понимаю: по выражению лица ей лет четырнадцать, а если выпуклости под одеждой — не бред моего воображения, то телом незнакомка сойдёт за двадцатилетнюю. Но этот взгляд и растерянность припухших губ... Странно. Так мог бы вести себя ребёнок, но не половозрелая особь.
— Я говорю неправильно?
Ну вот, ещё чуть-чуть, и заплачет. А виноват будет грубый и нечуткий дядя Джерон, как обычно и случается.
— Всё правильно, маленькая. Всё хорошо.
Девушка доверчиво улыбнулась.
— Что ты здесь делаешь?
— Я жду. Брат велел мне ждать.
Так, чудо явилось не одно, а с родственником. Это хорошо: будет, кому сдать с рук на руки. В случае возникновения непредвиденной ситуации.
— Тебе здесь нравится?
Прозрачный взгляд потеплел:
— Да. Здесь всё белое и пушистое. Как в старом доме.
Пушистое? Бр-р-р-р-р! Снег — колючий, а лёд — ещё того хуже, но странной девушке зима по сердцу. Жаль, потому что я холодное время года не люблю, а вот это милое создание вызвало мою симпатию. Есть в незнакомке что-то близкое. Нет, даже не близкое, а понятное. Что-то давно пройденное и оставившее след в моём сердце. Вот только никак не могу припомнить, какой.
— Хорошо. Тебе не скучно?
— Скучно? — Попытка изобразить задумчивость провалилась: гладкий лоб так не захотел пустить в свои пределы ни одну морщинку.
Приходится пояснить свою мысль:
— Ты же здесь совсем одна.
