- Гербарий? - переспросил Стерлингов.
- Да, гербарий. Я даже прихватил из Америки один такой, но думаю, зря.
- А я думаю - нет, - возразил Стерлингов. - Я, кажется, кое-что придумал. Вам не составит труда нанести на ваш гербарий некую маленькую надпись ?
- Какую надпись? - не понял Стадлер.
- Дарственную. Ну, например, "Дорогому тов. Скойбеде от сотрудников ЦРУ в память о совместной деятельности"?
- Да, но...
- И никаких "но"! Где этот гербарий?
- В гостиннице.
- Прекрасно! Сегодня же вы его надписываете и передаете мне. А пока я позвоню одному человеку.
Стадлер задергался.
- Не волнуйтесь, - успокоил его Стерлингов. - Он не работает в органах, зато вам будет весьма полезен.
Он снял трубку, набрал номер.
- Ефим Львович, это вы? Добрый день... Как сердечко, не беспокоит? Ефим Львович, миленький, не соблаговолите ли подскочить ко мне в Переделкино, машину я пришлю... заранее благодарю, до встречи.
- Ну Вот, - обратился он к советологу, - все в порядке. - И, поймав вопросительный взгляд, добавил: - Успокойтесь, Фил, я вам все объясню...
Лопнуло со звоном стекло, и в комнату влетело средних размеров яблоко.
- Айвар хочет сказать, что баня готова, - пояснил Стерлингов. - Но малыш опять переусердствовал в выразительных средствах. Пойдемте, Филипп, пар костей не ломит.
Через полтора часа оба, распаренныне и разомлевшие, сидели на террасе и пили чай с заварными пирожными. Послышался шум подъехавшей машины. Стадлер посмотрел в окно: из серебристого "Мерседеса" вылез Лупиьш и, распахнув заднюю дверь, выпустил небольшого роста человечка с кейсом в руке.
- А вот и наш друг, - сообщил Стелингов. - Быстро, однако.
Внизу заскрипела дверь, раздались шаги по лестнице и человек с кейсом показался в дверном проеме.
- Ефим Львович Кепарасик, - представил вошедшего Стерлингов. - Прошу любить и жаловать.
- А это, - указал он на Стадлера, - мой американский друг, мистер Розенблюм.
У Кепарасика оказалось очень подвижное живое лицо и костлявая рука. Пока он с усердием тряс ладонь советолога, лицо его поочердно озарялось изумлением, благоговением и восторгом.
- Вы к нам по делу , или как? - спросил Кепарасик, стараясь заглянуть Стадлеру в глаза.
- Или как, - ответил тот, растирая ладонь.
- Мистер Розенблюм - врач, - выручил его Стерлингов. - Он изучает влияние различных препаратов на организм. И я подумал, что вы, Фима, сможете быть полезны ему.
- О Боже, о чем разговор! - вскричал Кепарасик, и лицо его стало воплощением полного счастья. - Всем, чем могу, мистер Розенблюм, всем, чем могу!
