– А умирать страшно? – поднял на него воспалённые глаза Фёдор.
– Да нет, – беспечно махнул рукой Пашка. – Чик – и готово! Зелёная поляна и райские яблочки тебе обеспечены. Страшно умирать бессмысленно и глупо, страшно умирать, не доделав необходимые земные дела. Вот скажи, у тебя семья есть?
– Нет.
– А дом?
– Только изба съёмная.
– Ну, про сына и дерево я даже не спрашиваю. Вот и у меня не было ни сына, ни дома, ни дерева. Только слава, деньги, дешёвые женщины… И когда я помер, когда понял, что душа отлетела от тела, я вдруг осознал, что не оставил после себя ничего! Ни-че-го!
– Ну как же! Фильмы с твоим участием до сих пор смотрят! – горячо возразил Башка.
– Смеёшься? В фильмах с моим участием не течёт моя кровь, фильмам с моим участием я не могу завещать свои квартиры и деньги, передать свой опыт. Фильмы с моим участием – это просто поделки, большей частью бездушные и бездарные. Так что… займись личной жизнью и внутренним ростом, Федя, займись. Тогда не так страшно умирать.
– Займусь, – пообещал Фёдор. – Ей-богу, займусь, Павел Иванович! А если вдруг девка родится, такой смысл жизни сгодится?
– Сгодится, – махнул рукой Пашка. – Только девок надо минимум три.
– Минимум три, – словно заучивая, повторил Фёдор. – А домов?
– Лучше тоже три.
– Ага, значит, деревьев целую рощицу навтыкать? – догадался Башка.
– Навтыкай, Федька! Тебе это зачтётся после жизни! Вернее, после смерти.
– Ты открыл мне глаза.
– Твоё счастье, Федька.
– Можно, я пожму тебе руку?
– Не стоит. Будешь плохо спать.
– Тогда, может, партейку? – кивнул Фёдор на шахматы. – Ты белыми, я чё…
– Какие шахматы? Какие чёрные? Беги, Федька, детей зачинай, – захохотал Горазон. – Куй своё счастье!..
– Чем?
– Куем!
– Куем… – благоговейно повторил Фёдор, глядя как Пашка скрывается за поворотом архитектурной «г».
– Пока! – попрощался из-за угла Горазон.
– Прилетай ещё, – пригласил Фёдор. – Поговорим…
Беседа с Фёдором всколыхнула в Горазоне массу чувств и небывалое количество мыслей.
Если то, что говорит Башка – правда, и у Фёдора на том дне рождении завёлся двойник, который делал вовсе не то, что делал Башка, то разгадка тайны спущенной воды бродит совсем рядом!
Вот уж дело невиданное…
Неплохо было бы поговорить с Идой насчёт двойника, только где её искать?..
Пашка бесцельно пошатался по дому, заглядывая во все углы, – может, Гошина всё же найдётся живая и невредимая, голодная, злая, с разоблачительными речами, истеричным хохотом и трёхэтажными ругательствами?
