Иван Желтов решил выправить необходимые бумаги и по весне на самом берегу Мологи для старшего сына тоже дом поставить - тесно ему в старом с тремя дочерьми, женой, с братьями да сестрами. В исполкоме обещали выделить под строительство участок недалеко от площади Карла Маркса..
Ко всему на свете человек привыкает. А слухи есть слухи. Сегодня бабы об одном болтают, завтра - о другом. Успокоились понемногу мологжане
И вдруг, 01 сентября 1936 года, уже не Сосуля-пророчица, а местные власти:
- Не будет больше Мологи!
- Как? Что? Почему?
Как обухом по голове, задание партии и правительства - Мологскому исполкому обеспечить до конца года перевоз половины домов частного сектора под Рыбинск, в местечко Слип.
До замерзания Волги оставалось всего два месяца - значит именно за этот короткий срок владельцы домов должны их разобрать, сколотить в плоты, сплавить при помощи "Волгостроя"3) под Рыбинск и там из набухших водой бревен с началом первых заморозков начинать строить новый город.
Но это абсурдно! Это абсолютно нереально!
Наспех скомплектованные при горисполкоме оценочные комиссии за три дня умудрились осмотреть 680 домов, из них 220 признали к переносу непригодными, чем несколько упростили задачу - ведь если дом нельзя перевозить, то для выполнения партийного задания достаточно выселить из него хозяев, выдать компенсацию в размере около 500 рублей (3-4 среднемесячных зарплаты рядового служащего), и пусть убираются со своим скарбом, курами, коровами, ревущими детьми, женами на все четыре стороны!
У Тимофея Кирилловича Летягина семьи не было. И хотя его дом оказался в числе тех, которые признаны непригодными к переносу, убираться из Мологи он никуда не собирался.
Он был далек от политики. Ничего не имел против электрификации всей страны. Всегда голосовал за кандидатов блока коммунистов и беспартийных. Одобрял Сталинскую Конституцию. Но уезжать из Мологи не хотел.
Была у него одна маленькая слабинка - уж больно сильно Тимофей Кириллович любил свой город. Он исходил с мольбертом в руках все его улицы. Знал на ощупь каждый камень в стенах Афанасьевского монастыря. Он много путешествовал по окрестным местам. Неделями вместе со своим другом, Яковом Васильевичем Рубинштейном,гостил у монахов Югской пустыни4), изучая в монастырской библиотеке труды античных и христианских философов. В Часткове 5) вел беседы о законах поэзии с Семеном Александровичем Мусиным-Пушкиным 6), более известным читателям по псевдониму Семен Частков. Был с почетом принимаем в Иловне7), родовом имении Мусиных-Пушкиных. Первого февраля 1917 года, в столетие со дня смерти графа Алексея Ивановича Мусина-Пушкина8), открывшего для мировой культуры "Слово о полку Игореве", он единственный приехал в Иловну с цветами в руках и положил их на белый снег рядом с семейным склепом, в котором покоятся останки графа...
