— Хотите сказать, что берёте не всякого?
— При таком богатстве выбора, как в Элл-Тэйне, я могу себе это позволить, — гордо заявил вербовщик.
— И многих вы уже отобрали?
— По чести сказать, всех, что были нужны. Вот этот... — Лысина качнулась, обозначая кивок в сторону мертвеца. — Он был последним из отобранных, но теперь его место, конечно, освободилось.
— Будете искать нового?
— Зачем? У меня уже есть парень на примете. Вчера я как раз выбирал между ним и тем, кто сейчас лежит здесь.
Интересный факт. Соперничество за право пасти коз? Очень возможно.
— А почему выбрали именно этого?
Вербовщик на минуту задумался.
— Мне показалось, второй слишком горячий какой-то. Уж больно хотел попасть именно ко мне, кажется, сильно расстроился, едва ли не до слёз, когда я ему отказал. Ну да ничего, зато сегодня у парня удачный день!
— Поспешите его обрадовать?
— Почему бы и нет?
Шансом взглянуть на возможного убийцу не стоит пренебрегать.
— Позволите пойти с вами?
Глаза лысоватого подозрительно сощурились, словно он почувствовал какой-то подвох, но отказывать городской страже, особенно когда просят вежливо и невинно, станет только очень отчаянный человек, а вербовщик таковым не являлся.
— Как пожелаете, дуве.
Гостевой дом, в котором происходила вербовка, обнаружился неподалёку, можно сказать, в нескольких шагах от места убийства, и в отличие от хозяйства дуве Тарквена кипел жизнью. По меньшей мере с десяток дюжих парней толкалось у стойки, на которой в высокие кружки разливали эль. В счёт будущего заработка, как объяснил мне капитан. Каждый из скотогонов, отправляющихся на север, если не имеет при себе денег, оставляет долговую расписку с обязательством оплатить все расходы, когда будет возвращаться обратно. И платит непременно, потому что если его имя попадает в список обманщиков, ни один вербовщик уже не наймёт такого парня. То бишь хочешь надуть — надувай, но только один-единственный раз, если тебе больше не нужна хорошая работа.
Не успел лысоватый скинуть потемневший от влага плащ на руки прислуги, расположиться за столом и достать из сумки книгу с записями о нанятых работниках, как к нему подошёл тот самый вчерашний неудачник.
Высокий, на костях мяса не слишком много, но по движениям понятно, что парень жилистый и сноровистый. Одет, похоже, во всё самое лучшее, что у него было, и это ещё один камешек на чашу весов обвинения, потому что грешно было бы пачкать кровью рубаху с такой красивой вышивкой. Лицо незапоминающееся, но не отторгающее взгляд, вот только... Мне кажется или черты это парня неуловимо подрагивают, причём все разом?
