— Да уж, вы знаете, чем соблазнить… — беспомощно проговорила она, потирая подбородок и улыбаясь.
Форкосиган поднял глаза — в них замерцала робкая надежда.
— А как вообще на Барраяре начинают политическую карьеру? — спросила она, пытаясь нащупать твердую почву. — Я полагаю, вы собираетесь пойти по стопам вашего деда, принца Ксава, но у вас нет его преимуществ — императорского родства. Как в этом случае можно получить должность?
— Есть три пути: императорское назначение, наследственный пост или восхождение по служебной лестнице. Совет Министров получает самых толковых людей именно этим, последним способом. В этом их сила, но этот путь для меня закрыт. Место в Совете Графов получают по наследству. Этот пост принадлежит мне по праву, но лишь после смерти отца, так что это отодвигается на неопределенный срок. Да и вообще, Совет Графов уже отжил свое — просто сборище дряхлых ископаемых, зараженных самым узколобым консерватизмом и заботящихся лишь о сохранении своих привилегий. Я не уверен, что через него можно сделать что-то значительное. Возможно, им нужно просто позволить доковылять до самораспада. Но только не передавайте никому мои слова, — быстро добавил он, словно опомнившись.
— Странная организация у вашего правительства.
— Оно не организовывалось. Просто возникло.
— Может, вам стоит разработать конституцию.
— Слова истинной бетанки. Ну, может, мы и займемся этим, хотя в наших условиях подобная затея непременно разожжет гражданскую войну. Так, остается еще императорское назначение. Тут все происходит быстро, но мое падение может быть столь же стремительным и эффектным, как и взлет, если я навлеку на себя гнев старика или же если он умрет. — Он говорил, строил планы, и в его глазах сиял огонь грядущих сражений. — Мое единственное преимущество состоит в том, что он любит прямоту. Не знаю, когда он успел пристраститься к честности — вокруг него ее так мало.
— Знаете, мне кажется, вам понравится заниматься политикой — по крайней мере на Барраяре. Возможно, потому, что у вас она чертовски похожа на то, что в других местах называется войной.
— Однако сейчас на повестке дня гораздо более срочная политическая проблема, касающаяся вашего корабля и некоторых других вещей… — Он замялся, с каждой секундой все более теряя присутствие духа. — Возможно… возможно, просто неразрешимая. Наверное, я действительно рано завел разговор о женитьбе, пока еще неизвестно, как все обернется. Но я не мог допустить, чтобы вы продолжали думать, что… хотя, впрочем, что именно вы думали?
