Невзначай, словно она разговаривала сама с собой, Грейс вдруг спросила:
– Откуда едешь?
– Отовсюду. Чикаго, Майами, Сент-Луис. Сейчас вот из Альбукерка.
– Ну, ты и поколесил!
– Думаю, бродяжничество у меня в крови.
– А куда ехал?
– Не знаю. Пока хочу добраться до Вегаса. Затем, наверное, махну в Санта-Барбару. Может, найду там работу.
– Так вот и колесишь по свету – куда глаза глядят, без цели и постоянного дела? Должно быть, любишь искушать судьбу?
– Коли взялся играть, играй по-крупному.
– А если проигрываешь?
– Пакую вещи и еду в другое место.
Грейс посмотрела на него и улыбнулась. Но как-то не очень дружелюбно и безобидно.
Постепенно ее улыбка погасла.
– Другое место, – задумчиво сказала Грейс. – А я никогда еще не была в других местах. Разве что однажды, давно, ездила на ярмарку штата. Интересно, но, впрочем, ничего особенного.
– Я бы здесь не смог жить. Ни за что. Свихнулся бы от скуки.
– И что бы ты сделал?
– Что значит, что бы я сделал? Рванул бы отсюда к чертовой матери.
– А если бы не сумел?
– Никаких, на хрен, не сумел! Всего-то и нужно – собраться, настроиться и рвать когти. Главное – настроиться. Это ключ ко всему. Если ты внутренне готов что-то сделать, то сделаешь. Сможешь настроиться, и ты – свободный человек.
Какую-то долю секунды рассуждения Джона еще витали в воздухе, как вдруг на дорогу выскочил заяц.
– Бог мой! – Джон ухватился здоровой рукой за приборную панель.
Удар по тормозам. Грейс крутанула руль, и джип благополучно объехал зверька. Все под контролем. Ногу обратно на педаль газа и – полный вперед, как будто ничего и не было.
Джон глянул назад – как там заяц? Меховой комочек улепетывал в заросли полыни.
– Нет, ты видела?
– Самоубийца.
– Что?
– Они так выпрыгивают на дорогу, потому что хотят убить себя.
– Зачем зайцам убивать себя?
Грейс посмотрела на него. В ее глазах сквозила пустота.
– От скуки.
* * *
Дом был больше, чем предполагал Джон, – своего рода ранчо внушительных размеров, декорированное как снаружи, так и изнутри в стиле Санта-Фе. Он казался такой же частью пустыни, как кактус. Дорогой кактус. Это был оазис, место, где можно забыть о нестерпимой жаре, пыли, поте и мертвой земле. Живительная прохлада, чистота и… безопасность. Да, именно такое чувство вызвал у Джона этот дом. Безопасность. Здесь он никому ничего не был должен и никто ничего не требовал от него… Рука снова заныла, напомнила о себе давняя боль.
Грейс налила ему в стакан лимонада, проводила к спальне и исчезла где-то в глубине дома. Время от времени Джон слышал какие-то звуки, движение, смех… Но словно все это происходило не здесь, словно Грейс никогда и не существовала, а привиделась ему во сне, как мимолетный дождь, теряющий реальность под натиском утреннего света.
