— Ну, так…
— Ну и дурак. Точь в точь, как эти… Если человек услышит Голос, его никакие запоры не удержат. А если не услышит, на что он оборотням, а, дурень?
Добравшись до загона, я распахнул ворота — овцы тесной грудой ринулись к выходу. Мне пришлось порядком повозиться, пока я не завернул стадо в узкую котловину между двумя долинами, но потом все пошло как по маслу.
Я побоялся подняться на самый верх — к той расселине и устроился пониже, в небольшой лощине между двумя отрогами. Здесь бил небольшой родник, и трава была густая и пышная — овцы бродили поодаль, а мне оставалось только лениво наблюдать за ними и вздрагивать при каждом шорохе. Вот сейчас трава бесшумно раздвинется и выйдет Тим — явно мертвый, с пустыми мутными глазами…
«Что ты со мной сделал?»
Говорят, призраки преследуют своих убийц, травят их, как дикого зверя, гоняют по заросшим колючим кустарником холмам, пока те и сами не упадут замертво или не сойдут с ума… Никто из наших еще никогда не видел такого призрака, но у нас до сих пор и тайных убийств не было — ну зашибет кто — нибудь кого — нибудь случайно во время драки… И то, неприятностей потом не оберешься. Убийце до конца дней своих приходится брать на себя двойную долю работы — за себя и за убитого, если тот был здоровым трудоспособным человеком, а это кого хочешь с ног свалит…
Тем не менее, я все представлял себе появление Тима и каждый раз на его лице все явственнее проступали признаки смерти и разложения. Под конец он уже совсем потерял человеческий облик и сделался чем — то похожим на того оборотня — не лицо, а черная маска…
Так я промаялся весь день, а на закате на выгон поднялся Матвей. Он принес снизу кое — какую еду, и мы устроились на камнях у ручья. Он, по своему обыкновению, ничего не говорил, пока я сам не начал расспрашивать.
— Что там у вас стряслось ночью? — спросил я с деланно небрежным видом, — я видел, как горел лес.
Матвей пристально взглянул на меня.
— Оборотня у столба не было, — сказал он наконец, — он исчез. Должно быть, ему все — таки удалось освободиться. Вот они и подожгли заросли, чтобы его оттуда выкурить.
— И… как?
Он пожал плечами.
— Его там не было, разумеется. И не удивительно. Ведь они не из той же плоти и крови, что мы — им ничего не стоит ускользнуть.
И добавил, задумчиво глядя в пространство:
— Может, это и к лучшему.
— К лучшему? Почему?
— Он ведь не сделал никому ничего дурного. Про них ходят всякие слухи, но ведь на самом деле никто не видел, чтобы оборотень причинил кому — нибудь вред.
