Прошло несколько лет.
Несмотря на возраст, Элен все еще была красива. Она следила за своим телом – за весом, кожей, мускулатурой, гибкостью – точно так же, как старательный коллекционер вытирает пыль с фарфоровых статуэток в витрине. Когда она вдруг встречала свое отражение в зеркале, она видела музейный экспонат, достойную, печальную, хорошо сохранившуюся мать, которую изредка показывают на семейных сборищах – свадьбах, крестинах и прочих шумных инквизиторских церемониях, которые она едва выносила. С ее губ по-прежнему не слетало ни слова. Она ни о чем не думала, ничего не хотела выразить. Никогда.
Однажды ей ни с того ни с сего пришла мысль.
А не отправиться ли мне путешествовать? Антуан обожал путешествия. Вернее, путешествия были его единственным желанием, помимо работы. Раз ему не удалось осуществить свою мечту, я могла быть сделать это за него…
Она не желала знать, что ее побудило к этому: она ни секунду не подумала, что то есть знак возвращения к жизни или что она действует из любви. Если бы Элен представила, что, собирая чемодан, пытается вновь обрести добродушное мировоззрение Антуана, она бы запретила себе продолжать.
Наскоро попрощавшись с Максимом и Береникой, она отправилась в путешествие, которое заключалось в переездах из одного шикарного отеля в другой, и так по всему свету. Она побывала в роскошных апартаментах в Индии, России, Америке и на Ближнем Востоке. Каждый раз она засыпала с вязанием в руках перед экраном, откуда доносились звуки чужого языка. Каждый раз она заставляла себя посетить несколько экскурсий, иначе Антуан бы ее упрекнул; но то, что представало взору, ее не впечатляло: в трехмерном пространстве Элен убеждалась в правдивости открыток, продававшихся в холле отеля, не более того… В семи чемоданах, обтянутых бледно-голубым сафьяном, она перевозила лишь свою неспособность жить. Только переезды из одного места в другое, перелеты из аэропорта в аэропорт, сложности с пересадками могли на мгновение заинтересовать ее: это давало ей ощущение, будто что-то вот-вот произойдет… Но, едва добравшись до места назначения, она вновь попадала в знакомый мир такси, носильщиков, портье, лифтеров, горничных, и все вновь вставало на свои места.
Ее душевная жизнь богаче не стала, но жизнь внешняя приобрела какие-то очертания. Разъезды, прибытие в незнакомое место, отъезд, необходимость изъясняться, новизна банкнот, выбор блюд в ресторане. Вокруг нее все находилось в движении. Но внутри она пребывала все в той же апатии; дорожные приключения убили обеих ее пленниц; теперь больше никто не размышлял в ее сознании, ни угрюмая Элен, ни жена Антуана; и эта почти тотальная смерть была более удобна для нее.
