Почему-то предстоящий разговор с Эвелин страшил меня гораздо сильнее, чем разговор с Марселем. Я предчувствовал, что Эвелин, возможно, из-за привязанности ко мне (так хотелось в нее верить!), не сможет отнестись к моему решению объективно. Вместо благородного самопожертвования она воспримет мой отказ как обыкновенную глупость, и даже трусость. Думать и гадать не имело смысла: надо было объясниться напрямик, а после - будь что будет...
Сначала я отправился в гостиную, но там были только тетя Сюзан и ее безропотный супруг, которые так злобно на меня посмотрели, что я предпочел тут же ретироваться, даже не заходя внутрь. Не представляя, где искать дальше, я побрел к холлу и через распахнутые двери вышел на крытое крыльцо с колоннами, настоящий греческий портик.
Вечер был теплым, и луна была такой же яркой, как в предыдущие вечера. Пахло свежесрезанной травой и какими-то цветами, по-моему нарциссами. Крыльцо было огромное, размером с целый крестьянский домик, опоясанное каменной балюстрадой, ниже, за террасой, видны были газоны и цветочные клумбы. Облокотившись на грубый каменный поручень, я с какой-то сладкой грустью любовался пейзажем, залитым странным зеленовато-голубым светом и расчерченным огромными черными тенями.
Вдоль дальнего газона прогуливались мужчина и женщина, я не мог разглядеть кто. Я закурил и погрузился в размышления, но тут меня испугал чей-то тихий голос:
- А меня не угостишь, Джейк? Тоже что-то вдруг захотелось покурить.
Резко обернувшись, я увидел Урсулу. Оказывается, она сидела в шезлонге за одной из колонн. А увидев меня, подошла и встала рядом, положив обе руки на поручень балюстрады. Пока я помогал ей раскуривать сигарету, огонек зажигалки выхватил из темноты ее нежный профиль и золотистые волосы. Все-таки она была необыкновенно хороша, особенно сейчас, при этом странном призрачном свете луны, и ее так красило это тихое и задумчивое выражение. И, однако, я был бы счастлив, если бы на ее месте внезапно оказалась Эвелин.
- А кто это там?- спросил я, тоже потихоньку, уверенный, что и она наблюдает за той парой, и уже знал, что она ответит, сердце мое заранее сжалось от боли.
- Марсель и Эвелин.
Я ничего не сказал в ответ, и мы некоторое время просто молча курили. Наконец она произнесла:
- Когда кого-то бросаешь, то не видишь в этом ничего особенного, правда? Это кажется таким естественным, и если тот, кого ты оставила, начинает роптать, то ты думаешь: боже, какой эгоист! Но когда бросают тебя это совсем другое, правда?
