Селину потрясли эти слова – оказывается, вчерашний визит Рида кем-то мог быть принят за знак внимания! Но вскоре ее чувство юмора победило. Врач был бы изумлен этим еще сильнее, подумала Селина. Однако нельзя позволить этому слуху распространиться – особенно теперь, когда она постоянно помнила о своем решении.
– Доктор Прескотт просто зашел извиниться за недоразумение, случившееся вчера днем. Между нами нет ровным счетом ничего, – объяснила Селина женщине, воспользовавшись жестами, чтобы та поняла ее лучше.
На лице Гленды появилось разочарованное выражение.
– Какая жалость! Вы были бы красивой парой.
Селина состроила гримасу сомнения. Она уже давно оставила всякую надежду найти мужчину, который согласился бы разделить с ней жизнь. Но даже если бы такая надежда сохранилась у нее до сих пор, доктор Прескотт ясно дал ей понять, что между ними не может быть ничего общего.
– Вряд ли, – решительно отозвалась она.
– Плохо. – Гленда печально покачала головой. Внезапно вспомнив о делах, она добавила: – Я отправлю сюда Дока, как только он освободится.
Глядя вслед медсестре, Селина размышляла, что сказала бы она, узнав, зачем Селине понадобилось повидать Дока. Вероятно, Гленда не одобрила бы ее решение. Подумав об этом, Селина распрямила плечи. Ей нет дела до чужого мнения. Сейчас решение будет принимать она сама.
– Что?! – изумленно переспросил Док.
Селина редко видела Дока настолько утратившим самообладание, но догадалась, что такую просьбу он слышит впервые.
– Я хочу пройти процедуру искусственного оплодотворения, – повторила она. – Я хочу ребенка.
– Тебе всего двадцать семь. Для женщины в твоем возрасте инстинкт материнства – редкое явление, – ответил он уже более спокойным тоном. – Но, по-моему, наилучшим выходом для тебя было бы найти мужа.
Селина спокойно посмотрела ему в глаза.
– В округе Смитсшира нет ни одного мужчины, за которого я бы хотела выйти замуж. А уезжать отсюда я не стану – здесь мой дом. Мне нравится жить здесь.
– Но что скажут твои родные? – спросил Док, пробуя еще один довод.
Селина вздохнула.
– Полагаю, встревожатся, но вряд ли бросят меня на произвол судьбы.
Док был вынужден согласиться: и Уорли, и Тапперы были добросердечными людьми. Они никогда не оставили бы Селину без помощи.
– А твоя работа? Наверняка найдутся люди, которых возмутит беременность незамужнего библиотекаря.
– Ты ведь знаешь, библиотека была построена Энгусом Смитом, а управляет ею опекунская комиссия. Единственные люди, которые способны уволить меня, – члены этой комиссии. Дочь одного из них сейчас живет с человеком, с. которым не состоит в браке, а от сына другого забеременела девушка, в то время, как он был помолвлен с другой. – Она взглянула в глаза Доку. – Помнишь, как волновались все мы, когда этот парень уже женился, а его вторая подруга все надеялась, что она не беременна? – Она пожала плечами. – К тому же меня могут уволить только за пренебрежение обязанностями или за непристойное поведение. Что касается обязанностей, то я всегда помнила о них, а медицинскую процедуру вряд ли можно назвать непристойным поведением.
