Добавим, что эта набожность Елизаветы, любовь к церковным службам и особенно к их обрядовой стороне, как и сердечная склонность к русским песням, хороводам и простонародной пище, приводила в восторг патриотов, негодовавших против засилья немцев, руководивших страной, но не знавших даже ее языка.
Далее Мардефельд продолжал: «Родившаяся под роковым созвездием, то есть в самую минуту нежной встречи Марса и Венеры, она ежедневно по несколько раз приносит жертву на алтаре матери Амура, значительно превосходя такими набожными делами супруг императора Клавдия и Сигизмунда. Первым жрецом, отличенным ею, был подданный Нептуна, простой рослый матрос. Теперь эта важная должность не занята в продолжении двух лет. До того ее исполняли жрецы, не имевшие особого значения. Наконец нашелся достойный, в лице Аполлона, с громовым голосом, уроженец Украины, и должность засияла с новым блеском. Не щадя сил, он слишком усердствовал, и с ним стали делаться обмороки, что побудило однажды его покровительницу отправиться в полном дезабилье (нижнем белье) к Гиппократу (подразумевается лейб-медик Лесток), посвященному в тайны, чтобы просить его оказать помощь больному. Застав лекаря в постели, она уселась на край ее и упрашивала его встать. А он, напротив, стал приглашать ее позабавиться. В своем нетерпении помочь другу сердечному она отвечала с сердцем: „Сам знаешь, что не про тебя печь топится!“ „Ну, – ответил он грубо, – разве не лучше бы тебе заняться этим со мной, чем со стольником из подонков?“ Но разговор этим ограничился, и Лесток повиновался».
Из бедного родственника – в наследники престола
А теперь вернемся к акту коронации Елизаветы Петровны, который отличался тем, что при его совершении трудно было сказать, кто после нее станет наследником престола. Тридцатитрехлетняя императрица уже оставила надежду стать матерью и потому приказала привезти в Петербург своего ближайшего родственника – сына своей сестры Анны Петровны, вышедшей замуж за герцога Шлезвиг-Гольштейнского Карла Фридриха, и названного Карлом Петром Ульрихом.
Его мать умерла менее чем через месяц после рождения сына.
Итак, бездетная российская императрица Елизавета Петровна решила, что, прежде чем произойдет коронация, к ней в Петербург приедет племянник – внук Петра I. «По странной игре случая в лице этого принца, – писал академик Ключевский, – совершилось загробное примирение двух величайших соперников начала XVIII века – Петр III был сын дочери Петра I и внук сестры Карла XII.
