— Ну а теперь слушай, — начал Чарли, разливая шампанское. — Зарплату мне увеличили вдвое, выдали "мерседес", пакет акций, положенный полноправному компаньону, и сказали: "Твое блестящее будущее в твоих руках". Так что сегодня угощаю я. — Он поднял бокал: — За цены на лондонскую недвижимость! Будем надеяться, они продолжат стремительный рост.
— Поздравляю, Чарли. Тебе, шельмец, крупно повезло.
Макс потягивал шампанское, глядя, как со дна бокала, кружась, взмывают пузырьки. Шампанское всегда сопутствует удаче, думал он. Напиток оптимистов.
Склонив голову набок, Чарли наблюдал за другом:
— Тот еще выдался денек, говоришь. И что же случилось? Неужто не с кого активы содрать?
Макс рассказал про обед с Эймисом, про унизительную сцену с ключами от машины и про громил-охранников, торчавших возле его рабочего стола.
— Короче, все хуже некуда: ни премии, ни работы, ни машины. Правда, потом пришло вот что.
Он подтолкнул письмо поближе к Чарли. Тот взглянул и уныло покачал головой:
— Я пас, старина. Моего французского на это никак не хватит. Придется тебе перевести.
— Помнишь, когда мы еще в школе учились, родители отправляли меня на лето во Францию? У дяди Генри, брата отца, там было именьице, примерно в часе езды от Авиньона. Большой, старый, окруженный виноградниками дом, недалеко от маленькой деревушки. Мы с дядей Генри частенько играли в теннис, в шахматы, а вечерами он поил меня вином пополам с водой — в голову все равно ударяло — и учил жить. Старик был что надо. — Макс отхлебнул шампанского. — Не виделся с ним лет сто. А теперь вот жалею, две недели назад он умер.
Чарли пробурчал слова соболезнования и долил Максу шампанского.
— Он, между прочим, так и не женился, и детей не завел. — Макс взял письмо со стола. — Согласно его завещанию, я, похоже, единственный пока живой родственник. И вроде бы все свое имущество он оставил мне — дом, участок земли, двадцать гектаров, мебель и прочее.
— Господи! — воскликнул Чарли. — Двадцать гектаров — это больше сорока акров, верно? Слушай, это же настоящее поместье. Загородный дворец.
— Замка я что-то не припомню, но дом точно большой.
— И виноград, говоришь, растет?
— Не то слово. Кругом сплошной виноград.
— Отлично. Это надо отметить как следует, — объявил Чарли. Он поднял руку и принялся размашисто ею крутить, подзывая официанта с картой вин. — Как ты знаешь, винишко я любил всегда, — обернулся он к Максу. — А теперь решил подойти к делу серьезно: завожу настоящий винный погреб. По вечерам хожу на курсы дегустаторов. Жутко увлекательное оказалось занятие. А, вот и вы, — обратился Чарли к подошедшему сомелье. — Мы тут кое-что отмечаем. Мой друг только что унаследовал загородный дворец и виноградник во Франции. Нам бы что-нибудь подходящее для такого счастливого случая, скажем, домашнего винца. — Спохватившись, он погрозил сомелье пальцем: — Домашнего, но сделанного в Бордо, ясно? Классическое красное. Все эти новинки из Нового Света не пойдут.
