Некоторое время тоннель шел прямо, потом свернул направо. Приближаясь к повороту, мы услышали нарастающий рев, а когда свернули за угол, рев заметно усилился.
- Что это за шум? - спросил Ивен. В его голосе явственно звучала тревога.
- Отчасти - вентиляция, отчасти - перфораторы, - ответил Лозенвольдт через плечо, не останавливаясь.
Электрические лампочки под потолком кончились. Путь нам освещали только фонарики на касках. Внезапно далеко впереди показался свет. Подойдя ближе, мы увидели, что свет исходит от трех таких же фонариков, как наши. Но лучи их упирались в скалу. Это был конец хода.
Здесь стены уже не были выкрашены в мирный белый цвет с красной полосой наверху. Сплошной голый серый камень. Это каким-то образом подчеркивало фанатизм человека, въевшегося так глубоко в чрево земли в поисках невидимой желтой пыли.
Здесь воздуховод обрывался, и сжатый воздух с ревом вырывался из открытого конца трубы. Но его перекрывал грохот перфораторов, бивший по барабанным перепонкам, словно шесть дискотек, вместе взятых.
Трое шахтеров стояли на деревянном помосте и сверлили дыру в скале под самым потолком, на высоте восьми футов. В свете наших ламп стали видны капли пота на их темной коже. Шахтеры были одеты только в безрукавки и легкие брюки вместо плотных белых комбинезонов, которые были на всех остальных.
Грохот шел не столько от самих перфораторов, сколько от компрессора, стоявшего на полу. Мы немного постояли, глядя на шахтеров. Ивен попытался о чем-то спросить, но в таком шуме пришлось бы читать по губам.
Наконец Лозенвольдт, устало опустив веки, кивнул, показывая, чтобы мы шли обратно. Мы последовали за ним, радуясь тому, что можно убраться подальше от этого шума. Я шел последним. Дойдя до конца воздуховода, я остановился, отключил лампочку на шлеме и оглянулся. Трое людей по-прежнему стояли на помосте, поглощенные своим занятием, окруженные грохотом и освещаемые лишь слабыми лампочками на касках. Когда я повернусь и уйду, за спиной у них снова сомкнётся первозданная тьма. Мне представилась команда деловитых чертей, упрямо прорывающих себе дорогу в ад.
Вернувшись в большую штольню, Лозенвольдт продолжил лекцию:
- Они бурят отверстия, шурфы, примерно в шесть футов глубиной, бурами с вольфрамовыми сверлами. Вон лежат буры.
Мы посмотрели туда, куда он указывал. Поначалу штабель шестифутовых буров в конце коридора показался нам кучей труб; но, подойдя ближе, мы увидели, что это сплошные металлические стержни с блестящими вольфрамовыми наконечниками.
