Я поджал губы. Я прекрасно знал, что я сделал. Я знал это еще тогда, в процессе съемки. Я только надеялся, что ни у кого не хватит проницательности это заметить.
- Как ты думаешь, критики увидят то, что увидел ты? - спросил я.
Конрад кривовато улыбнулся:
- Ну а как же? Лучшие, во всяком случае.
Я уныло разглядывал ковер. Играть слишком хорошо, пропускать эмоции через себя и заставлять аудиторию чувствовать то же, что и ты, - это все равно что раздеваться на публике. Даже хуже. Это значит позволить всему свету заглядывать тебе в душу.
Чтобы суметь воспроизвести чувство так, что другие его поймут, а может, даже ощутят впервые в жизни, надо иметь представление о том, как это бывает на самом деле. Показывать, что ты это знаешь, - значит признаваться, что с тобой такое бывало. Человеку, по природе скрытному, не так-то просто раскрываться. А если не научишься раскрываться, никогда не станешь великим актером.
Я - не великий актер. Опытный - да, популярный - конечно, но, если не научусь выставлять себя напоказ, ничего великого я не создам. В том, чтобы раскрываться в роли дальше определенного предела, мне всегда чудилось нечто нездоровое. Когда я рискнул сделать это в машине, я просто рассчитывал, что мое «я» будет незаметно за испытаниями, которые переживает персонаж фильма.
Я сделал это из-за Ивена. Скорее в пику ему, чем для того, чтобы угодить. Есть грань, переступать которую актер может только по своей воле. Ни один режиссер не имеет права этого требовать. А я шагнул далеко за эту грань.
- О чем ты думаешь? - поинтересовался Конрад.
- Впредь я буду строго придерживаться рамок актерской игры. Как и раньше.
- Ты трус, дорогуша!
- Да.
Конрад стряхнул пепел.
- Если ты выполнишь свою угрозу, все будут очень недовольны.
- Еще бы!
- Гм-гм… - Конрад покачал головой. - После того, как они попробуют настоящего, лопать эрзац уже никого не заставишь.
- Прекрати глушить мартини! - сказал я. - Оно внушает тебе идиотские мысли.
Я прошел через комнату, надел пиджак, положил в карманы бумажник и ежедневник.
- Пошли в бар.
Конрад послушно выбрался из кресла.
- Вечно прятаться от самого себя невозможно, дорогуша.
- Я не тот, за кого ты меня принимаешь.
- Не-ет, дорогуша, - сказал Конрад. - Именно что тот.
Приехав на следующий день на скачки в Джермистон, я обнаружил, что на воротах меня ждут не только обещанные бесплатные билеты от Гревилла Аркнольда, но еще и ипподромовский служащий - тоже с бесплатными билетами и приглашением на ленч от имени председателя Жокейского клуба.
