- Просто не верится! - воскликнул ван Хурен. - Она всегда была такой живой! Такой веселой! Такой энергичной!
Я вспомнил Нериссу, какой я видел ее в последний раз. Живость ее угасла, и сама жизнь уходила из нее капля за каплей.
- Она беспокоилась насчет лошадей, - сказал я. - Тех, что достались ей от Портии.
Но им было не до лошадей. Ван Хурен покачал головой, положил наконец свою подушку и застыл, глядя в никуда. Крепко сбитый мужчина, на вид лет пятидесяти, с пробивающейся сединой на висках. Когда он сидел в профиль, было видно, что нос у него с горбинкой, но не крючковатый. Решительные, хорошо очерченные полные губы. Руки с квадратными ухоженными ногтями. Темно-серый костюм, явно не из магазина готового платья.
Дверь из холла внезапно открылась, и в комнату вошли юноша и девушка, очень похожие друг на друга. На лице молодого человека - лет двадцати на вид - застыло угрюмое выражение молодого бунтаря, которому, однако, не хватает Духа покинуть богатый отцовский дом. Девушка, лет пятнадцати, отличалась наивной прямотой ребенка, которому еще не приходило в голову всерьез бунтовать против родителей.
- Ой, извините! - сказала девушка. - Мы и не знали, что у нас гости!
Она подошла к нам. На ней были джинсы и бледно-желтая маечка. Брат ее был одет примерно так же.
- Это мой сын Джонатан и моя дочь Салли, - сказал ван Хурен.
Я встал и пожал девушке руку. Ее это, похоже, позабавило.
- Ух ты! - сказала она. - Вам кто-нибудь говорил, что вы похожи на Эдварда Линкольна?
- Да, - ответил я. - Я он и есть.
- Кто?
- Эдвард Линкольн.
- Да ну? - Девушка всмотрелась внимательнее. - Ух ты! Господи помилуй! И правда!
Потом осторожно спросила, боясь, что я ее дурачу:
- Вы что, действительно Эдвард Линкольн?
- Мистер Линкольн - знакомый миссис Кейвси, - вмешался отец.
- Тети Нериссы? Ах да! Она однажды говорила, что хорошо с вами знакома… Она такая лапочка, верно?
- Верно, - согласился я, снова опускаясь на софу.
Джонатан посмотрел на меня в упор холодным, равнодушным взглядом.
- Я на такие фильмы, как ваши, не хожу! - доложил он.
Я вежливо улыбнулся и ничего не ответил. Это была традиционная фраза людей, желающих меня уязвить. Разные недоброжелатели вкладывали в нее разные дозы агрессии. Я ее слышал чуть ли не каждую неделю. И давно убедился на собственном опыте, что самое разумное - промолчать.
- А я хожу! - сказала Салли. - Я их целую кучу пересмотрела. А вы правда сами скакали на лошади в «Шпионе в тылу», как написано в афишах?
