– Так вы думаете, что ваша Исакович травила меня по личной инициативе?
– Нет, не думаю. Скорее всего, тот, кто занимается тобой, использовал Исакович, узнав о ее беде. Как узнал – другой вопрос.
В этот момент в дверь постучали, затем заглянул один из охранников:
– Товарищ генерал, тут это, администратор просится. Обычно мы никого не пускаем, пока вы здесь, но он не отстает, говорит, у него что-то очень важное.
– Раз важное – пропусти, – распорядился Левандовский.
Через пару секунд появился взъерошенный Виктор:
– Ничего себе порядочки! Бегу, спешу поделиться новостью горяченькой, а меня самым беспардонным образом пытаются послать подальше, перекрыв доступ к телу шефа. А я человек с израненной нервной системой и еще более израненным телом, со мной грубо нельзя, я…
– Не бузи! – прервал поток красноречия Алексей. – По делу говори, раз уж прорвался. Кстати, где был вчера? Собирался ведь зайти после обеда?
– Не получилось, – Виктор оседлал свободный стул, опершись руками о спинку. – Занят был очень, проводил разведывательные мероприятия, – на физиономии администратора появилось шкодливо-довольное выражение.
– Ну-ка, ну-ка, поворотись-ка, сынку, – приподнялся Майоров, – покажи-ка личико. Та-а-ак, понятно, чем занимался, котяра блудливый, знакомое выражение наличествует на вашей препохабнейшей мордени. Разведывательные мероприятия он проводил! – Алексей повернулся к Левандовскому. – Синяки еще не сошли, а он уже гарцует, гусар!
– А почему бы не совместить приятное с полезным? – ничуть не смутился Виктор. – Важен ведь результат, верно?
– И как результат? – подал голос Сергей Львович.
– Отличный, замечу без ложной скромности, – «разведчик» самодовольно улыбнулся. – Твоя личная медсестра, шеф, периодически созванивается с каким-то Михаилом Ивановичем, что было зафиксировано обслуживающим персоналом этой клиники, аппетитной пампушечкой Настей.
– А как отчество Карманова? – обратился Алексей к генералу.
Тот одобрительно хлопнул Виктора по плечу и пророкотал:
– Ах, паршивец, ну молодец, ну удружил! Да Иванович Карманов, Иванович! – Левандовский оживленно потер руки. – Та-а-ак, Мишенька, вот ты и попался. Раскаялся, значит, постараешься исправить зло, причиненное твоей женой? Что ж, очень правдоподобно получилось, вот же осторожный черт! Вроде пасли его мои люди – и на тебе! Оно и понятно: первое время контроль был жесточайший, казалось, Карманов, как разумный человек, смирился с таким положением вещей. Вел себя безукоризненно, придраться было не к чему, вот контроль слегка и ослабили. Но, вижу, и этого было достаточно.
