– Я же сказала – нет, разве ты не слышал? Господи, уж не думаешь ли ты, что я тебя обманываю?
Он отвернулся, кажется, с удовлетворенным выражением, и я наконец вздохнула свободно. Больше Стюарт не надоедал мне, он вообще не выражал никакого интереса. К счастью, Келли была благодатным слушателем.
– Вот это Анжела – я рассказывала тебе о ней, помнишь? Некоторые ребята совсем не изменились. Она уже не худенькая, как видишь, но все же в ней еще есть какой-то шарм и привлекательность, а вот это…
Я отослала шесть пленок в срочное фотоателье, и, когда были готовы фотографии, я изучала их с Келли, моим верным компаньоном.
– Мама, вот этот красивый.
Фотография изображала трех мужчин, один из которых был Ричард, и я сразу просияла, как дура.
– Ох, Келли, я ужасно фотографирую, – сказала я, быстро засовывая эту фотографию в низ пачки.
Келли, кажется, было все интересно, или это я была слишком погружена в воспоминания, чтобы отпустить ее. Показалась новая фотография нашего выпускного класса, и я сравнивала ее со старой, вспоминая всех, кто был.
Ричард был на нескольких снимках, но, когда Келли спросила меня о мальчиках, с которыми я встречалась, я указала на нескольких мужчин, старательно пропуская одно определенное лицо. Надежно спрятанный в той или иной группе, он улыбался мне, и никто не знал, что он был там только ради меня. Оставшись одна, я снова достала эти фотографии и нагляделась на него до полного удовлетворения.
Дни переходили в недели, и сны больше не удовлетворяли меня. Я видела Ричарда, я касалась его, но мне хотелось большего. «Если я не увижу его опять, я умру! – звучало снова и снова в моем мозгу. – Только один раз, и я буду знать!» Что знать? Я понятия не имела, но с каждым днем во мне росло убеждение, что, если я его снова увижу, все встанет на свои места.
Это убеждение переросло в настойчивую потребность, которая вытеснила все нормальные мысли из моей головы. Я вспоминала наши диалоги, как запись, которую беззастенчиво приукрашивают. Конечно же, он сказал: «Ты замечательно выглядишь, мне очень нравится», а не светское: «Ты хорошо выглядишь!» Наш разговор становился все более похож на мои мечты, пока я уже не могла вспомнить, что же на самом деле было сказано. Наверное, я все придумала, потому что он, возможно, не говорил, что хочет, чтобы я снова вошла в его жизнь. В моих воспоминаниях он взял меня за руку и крепко держал ее в своей, хотя на самом деле я взяла его за руку, когда он говорил, потому что хотела прервать какой-то грациозный жест, настолько до боли знакомый, что я не могла не остановить его.
