– Когда не все хорошо, прошлое всегда кажется лучше! Держу пари, что это возрастное, – извини меня! – добавила она, увидев, как изменилось выражение моего лица. – Ты говоришь, что скучаешь после всех этих лет со Стюартом, и ты думаешь о старом друге, который все еще внушает опасение, что, естественно, не удивляет: ведь он еще прекрасно выглядит – твой ровесник, с которым у тебя была любовь! Или, может быть, ты никогда не забывала о нем и у тебя еще остались чувства, которые ты всегда скрывала? Или, может быть… О, я не знаю, может быть так много причин… – заключила она.
Я, должно быть, выглядела потрясенной, потому что она продолжила:
– Не думаешь ли ты, что могла бы как-нибудь решить эти проблемы до того, как увидишь его? Если тебе нужно выговориться, Андреа…
Элен страстно желала помочь, но я была слишком смущена и несчастна. Как я могла рассказывать кому-то, даже своей ближайшей подруге, о своих глупых фантазиях? У меня задергался глаз, и в этом я увидела шанс скрыть свое смущение:
– Он сам по себе, в действительности, не так важен, просто я слишком нервная! Прошло так много времени с тех пор, как я последний раз видела эту компанию, а я сейчас выгляжу так жалко и вызываю сочувствие. Это все!
Элен кивнула головой, но глаза ее все еще смотрели вопросительно, а выражение лица было скептическим.
– Действительно, это все! – еще раз подтвердила я.
Я не изменила свои мысли о поездке; но никто не хотел, чтобы я туда ехала. Невропатолог не рекомендовал мне вождение машины, а алкоголь и нарушение режима – плохая комбинация для моих расшатанных нервов.
– Мой муж поведет машину, доктор Фалан, я обещаю не пить и уеду рано! – настаивала я.
Хирург и мануальный терапевт тоже неодобрительно смотрели на эту затею.
– Моцион полезен для вас, можете совершить прогулку вокруг квартала, – сказал хирург, – но…
– Танцы противопоказаны, – добавил мануальный терапевт.
Я согласилась с тем, что двухчасовое вождение машины могло быть неудобным, поскольку мое бедро было все еще очень болезненным (с этим я внутренне согласилась).
– Я возьму болеутоляющее, я буду лежать в машине, я не буду танцевать – все, что скажете! Но я поеду!
Стюарт тоже пытался отговорить меня.
– Как может вечеринка с людьми, которых ты больше никогда не увидишь, быть такой важной? – спрашивал он.
Я пыталась сдержать истерику и ответить спокойно:
– Я знаю, что мне было бы лучше остаться дома, но там будут люди, которых я так любила в школе, которых я не видела многие годы! Я обещаю, что буду следить за собой! Я действительно хочу поехать, Стью.
