Я села на кровати, страстно желая, чтобы выключили двигатель, но, конечно, было уже поздно. Мозес, наша трусливая собачка, которая своим лаем способна разбудить мертвого, уже начала сходить с ума на заднем дворе.
Что за идиот! Сидеть с включенным двигателем, грохочущим, как раскаты грома, чтобы громко разговаривать! Сочетание лающей собаки с рычащим грузовиком, как я заметила, несколько потревожило Стюарта, потому что он заворочался в кровати. Он уже говорил с Келли о грузовике, каждый раз, когда люди жаловались. Черт побери! В этот раз кто-нибудь наверняка вызовет полицию! «Пожалуйста, пожалуйста, выключи свой дурацкий двигатель», – беззвучно умоляла я. Я уже почти слышала, как миссис Свенсон, наша ближайшая соседка, придет ко мне утром на беседу.
– Итак, миссис, ваша девочка опять вернулась очень поздно, я думаю? Эта машина разбудила нас, Когда она приехала, а мой муж, мистер Свенсон, долго потом не мог заснуть!
Мистер Свенсон не мог заснуть. Господи! Да он глух, как пень! Но даже надоедливая миссис Свенсон имеет право спокойно спать ночью.
Она была старшей в школе, моя дочка, наказание мое. Я помню, что моя мама жаловалась, как тяжело растить дочек-подростков, но, наверное, я не доставляла столько хлопот своим родителям. Начать с того, что у меня не было такой свободы, как у нее.
Келли была неплохим ребенком, но она часто впутывалась в неприятные истории. Я никогда точно не знала, была ли очередная история случайностью из-за того, что Келли оказалась «в неудачное время в неудачном месте», или же Келли специально искала неприятностей. Она нарушала все правила, мудро не переступая моего порога терпения, а затем начиная все заново. Она не была упрямой, не дулась, – она просто делала что хочет и ждала, как я буду реагировать. Умная стратегия – никогда не предупреждать меня, что будет дальше, чтобы я всегда оказывалась на один шаг позади. Сияющая улыбка была ее ответом на любое требование, а свои мысли она держала при себе. Мы никогда не ссорились, даже редко спорили, но каждый раз я чувствовала себя побежденной.
Теперь этот мальчик. Его звала Карл Крисни. Это был ее первый друг на собственных колесах, что, без сомнения, делало его героем в ее глазах и было причиной зависти всех подруг. Мы видели его несколько раз, когда он забирал или подвозил дочку, но он никогда не заходил в дом подождать или хотя бы поздороваться. Может быть, это звучит старомодно, но, как я выяснила, родители семнадцатилетних дочек очень быстро делаются старомодными. Стюарту к тому же не нравилось, что он носит серьгу в ухе и ленту в волосах. Я не возражала против этого, многие парни так ходят, но за то короткое время, что я его видела, мне показалось, что он выглядит старше, чем другие мальчики, с которыми общалась Келли.
