«Веселая вдовушка, знаменитая герцогиня С, любимица всего Лондона, устроила переполох в воскресенье Она была замечена в фонтане Сент-Джеймского парка с неизвестными друзьями из низшего общества. По словам самой герцогини, известной своими попытками заниматься живописью, она должна была провести эксперимент для своей последней работы. Ходят слухи, что это будет скандальный цикл картин, изображающих всех богов греческого пантеона. Причем следует упомянуть, что боги будут изображены нагишом.
Честно говоря, высшее общество с радостью отвернется от отважной вдовы, если только та не опередит высший свет и не отвернется от него первой».
* * *
– По крайней мере, Кастор, они не переврали сюжет моей картины, – сказала она рыжему коту, сидящему по-прежнему рядом с ее плечом, – однако почти все остальное ложь. Верно, Поллакс?
Артемизия посадила серого котенка на колени и терпеливо подождала, пока тот не устроится поудобнее, свернувшись в пушистый комочек. Слова скандальной газетенки больно ранили герцогиню, однако она не хотела признаваться в собственной ранимости даже себе самой, поэтому решила спрятаться за маской негодования.
– Попытки заниматься живописью, только подумайте!
Когда она была настолько мала, что едва могла держать в руках перо, айя, няня-индианка, распознала в ней врожденный талант и рассказала о способностях Артемизии отцу, который сразу же нанял учителей рисования для своей не по годам одаренной старшей дочери. К тому времени как Артемизии исполнилось двенадцать, ее работы уже были востребованы среди чрезвычайно эклектичного британского общества, которое связывали с так называемой Ост-Индской компанией в том дальнем уголке империи. Теперь, когда Артемизия выросла, ей больше всего на свете хотелось, чтобы ее работы были признаны, и не просто как работы одаренного ребенка, а как картины талантливого художника в полном расцвете творческих сил.
Но до сих пор лондонское общество делало все, чтобы разочаровать ее. Пристойными темами для живописи среди женщин-художниц считались незабудки или ласточки, а уж точно не полуобнаженные или же, страшно подумать, полностью обнаженные мужчины.
– Обнаженные, а не голые. Это большая разница, – пробормотала Артемизия. – Если честно, Поллакс, неужели у этого «представителя высшего света» не было дел поважнее, кроме как шпионить за другими? Все эти репортеры просто суют нос не в свое дело.
Артемизия бросила газету на пол и, проходя к мольберту, специально со злостью припечатала ее ногой. В конце концов, какая разница, что подумают о ней окружающие?
