– Ларла? – озадаченно проговорил мистер Доверспайк. – Это имя для меня настоящая загадка, господин. Я знаю леди лишь как ее светлость, герцогиню Саутвик.
– Ладно, мы можем прояснить этот вопрос прямо сейчас. Доверспайк, перед тобой моя первая дочь и свет очей моих, Ларла Далримпл. Мать нарекла ее именем Артемизия, в честь своего отца, Арти Кэмпбелла, а старик Теодор Пелем-Смит приложил руку к тому, что касается титула… Кстати, что-то я в последнее время его совсем не вижу. – Ангус замолчал и обеспокоено прикусил нижнюю губу на несколько секунд, а затем пожал плечами, не желая больше ломать голову над этой загадкой. – Но для меня она навсегда останется моей Ларлой. Правда ведь, милая?
Отец положил руку на ее талию и прижал к себе, чтобы запечатлеть на виске дочери сухой поцелуй, однако та мягко отодвинулась. Ее семейные отношения не станут лакомым кусочком для таких мерзавцев, как Томас Доверспайк, ведь теперь она окончательно убедилась, что он является одним из этих несносных репортеров. Именно поэтому он и пытался изо всех сил выпытать самые сокровенные семейные тайны. Торговать несчастьем ее отца! Верно говорят, у представителей прессы нет ни стыда, ни совести.
– Отец, Нареш скоро придет и поможет тебе, а нам с мистером Доверспайком нужно обсудить некоторые вопросы, касающиеся важных дел, – сказала Артемизия с многозначительным взглядом, не позволявшим оспаривать ее слова. – К сожалению, для развлечений сейчас времени совсем нет.
– Ну что ж, тем хуже. – Ангус покачал головой. – Если у человека нет времени, у него нет ничего.
– Очень мудрые слова. – Мистер Доверспайк бросил на Артемизию озорной взгляд. Неужели он вот так запросто подмигнул ей? – Думаю, вы в некотором роде философ, мистер Далримпл.
– Ангус, сынок. Я слишком стар для всех этих церемоний. Зови меня Ангус. – Он махнул им рукой. – Ну что ж, тогда поторопитесь. Только помните, на тропинке большой питон, будьте осторожны.
Да уж, питон. Артемизия покачала головой. Единственная змея в саду – лежащий без чувств Феликс.
А возможно, и таинственный Доверспайк.
Артемизия с облегчением увидела, что Нареш убрал ее пасынка и отнес его в постель, прежде чем мистер Доверспайк смог бы насладиться зрелищем будущего пэра, лежащего без сознания.
Доверспайк шел следом за Артемизией, насвистывая незнакомую ей мелодию – скорее всего какую-нибудь модную песенку с весьма двусмысленным содержанием. Ну и пусть, по крайней мере, так она знала, что он следует за ней.
