— От страха зачастую и убивают, — грустно высказался я.
— Согласно предсказанию, пророка убивать нельзя. И ни один гроун не посмеет нарушить священное табу, наложенное главным жрецом, — успокоил новый знакомый.
— А нам с Дербсом что делать? — спросил молчавший до этого Гриф, чем окончательно сразил савора.
— Говорящий… — Унг даже присел от неожиданности. — А второй тоже разговаривает?
— Мы, лерхи, можем даже на двух языках беседы вести, — не мог не подчеркнуть свое превосходство Дербс.
— Говоришь, языков много знаешь? — не остался в долгу берт. — Тогда переведи мне, пожалуйста. Ах ты…
И дальше он завернул такую фразу, от которой мои уши начали сворачиваться в трубочку. И это при том, что я имел представление лишь о половине сказанного. Однако Дербс оставался невозмутимым.
— В твоей речи трудно уловить смысл, но если хочешь дословный перевод… — Лерх почесал когтистой рукой лысину и монотонно начал: — Ах ты, родившийся гораздо раньше срока сын лахудры, ведущей распутный образ жизни, и рассеянного, болеющего экзотической болезнью гдэва. Ты (о сыне), вступивший в длительные нетрадиционные отношения с драконом, лишенным мужского достоинства, от которых он (дракон) скончался…
Рыжий очкарик, как первоклассник, отвечающий хорошо выученный урок, старательно выговаривал каждую фразу. Иногда одно слово, произнесенное Грифом, превращалось в целое предложение. Я раньше как-то не задумывался о том, что ругательства, которые в основном гораздо лаконичнее нормальной речи, в литературной обработке звучат еще кошмарнее. Дословный перевод лерха произвел на меня сильное впечатление, вероятно отразившееся на лице.
— Дербс что, неправильно переводит? — Взгляд рыжего гиганта оторвался от меня и уперся в берта.
— А я откуда знаю? Я только процитировал обращенную к Метрогилу речь Гарпины в Красном зале, перед тем как он превратил нашу бабушку в каменную статую. Слова уж больно необычные, — с придыханием сказал берт. — А как сочно они звучали в исполнении самой Гарпины — закачаешься. Серж должен помнить.
Конечно, я знал о перепалке между Метрогилом и Гарпиной, но эта словесная дуэль происходила в тот момент, когда у меня не было возможности что-либо слышать. Получив серьезную рану в выигранном с самим собой поединке, я временно отключился и был вынужден пропустить столь милую беседу.
— Не волнуйся, Дербс, перевод верный, даже слишком, — успокоил я лерха.
— Какой интересный язык! — восхитился Унг. — В одном коротком предложении заключено сразу столько глубоких мыслей.
