Наговорившись вдоволь с Калиной Калинычем, Змей Горыныч поинтересовался у Шустрика, где пропадает его разлюбезная сестричка Уморушка, по которой он, Горыныч, изрядно соскучился.
И тут все вспомнили про Уморушку.
И про Маришку.
И про Ивана Ивановича.
И поняли, что они исчезли.
– Да где же они? – ахнул старый лешак и побледнел от волнения. Напрасно призывал он на помощь свое волшебное чутье и не менее волшебный слух: ни биения сердец, ни легкого дыхания родных существ он так и не услышал, сколько ни бился и ни шептал волшебные слова.
– Уж не сгинули ли наши лапоньки? – проговорила старая Кикимора и тут же прикусила себе язык: разве может сгинуть в Муромской Чаще добрая и живая душа, а уж тем более сразу три?
– Нужно по следу пойти, – догадался первым Шустрик, – следы куда надо приведут!
– А есть следы? – спросил любопытный Бульбульчик и вылез на берег, прихватив с собой корчажку воды на всякий случай.
– Есть! – радостно сообщил глазастый Шустрик, разыскав в густой траве чуть видимые следы трех пар знакомых ног. – Туда ведут! – и он махнул рукой на северо-запад, где высилась вдалеке скала с пещерой Змея Горыныча.
– В мои владения подались, – сказал Горыныч, и вдруг тревога окатила холодным ознобом его старое усталое сердце. – Уж не в потаенную ли пещеру они залезли?!
– Какую-такую «потаенную»? – заволновался еще больше Калина Калиныч.
– Да есть там одна пещерка… – нехотя признался Горыныч, отводя взоры всех трех голов от глаз приятеля. – Я ее специально замуровал и хворостом засыпал… Вдруг кто, не спросясь, полезет…
– Да что за пещерка, Горынушка?! – не выдержал старый леший медлительной речи крылатого друга. – Чем она опасна, милый?
– Особо ничем… А вот если в нее поглубже сунуться, можно и во время оное запросто улететь. С сюрпризом пещерка, что поделаешь… – и Змей Горыныч тяжело и печально вздохнул разом тремя пастями.
– Мы замурованную пещеру видели, но в нее не лазили, – признался Шустрик деду и, словно бы ища поддержки, кивнул в сторону Бульбульчика. – Хоть у него спроси!
– Точно не лазили! – поддакнул Бульбульчик и поскорее отхлебнул глоток воды из корчажки, чувствуя, как сохнет во рту от волнения. – Хворост убрали, штукатурку осыпавшуюся вымели, а вглубь нос не совали!
– Совсем-совсем? – недоверчиво спросил Змей Горыныч.
– Совсем-совсем! – не моргнув глазом, соврал Бульбульчик и поскорее отхлебнул из корчажки еще один глоток.
Калина Калиныч подошел к внуку и пристально посмотрел ему в глаза.
