Чертыхаясь и проклиная непоседу-кока, Бом Брамсель забежал в кладовую, схватил корзину и бросился со всех ног за корабельным поваром.
Выглянув из-за газетного киоска, Кракофакс радостно прошептал племяннику:
– Наш план сработал: эти дурачки клюнули на мою записку! Ну, Тупсифокс, летим теперь скорей на корабль и срочно снимаемся с якоря. Мы должны покинуть порт Острова Миражей раньше, чем проснутся горе-кладоискатели Морс и Крюшон!
И пуппитролли стремглав помчались к яхте, распугивая по дороге стайки сереньких воробьев и жирных сизых голубок.
Но пуппитроллям не пришлось долго радоваться: не успели они выйти в открытое море, как в трюме раздался какой-то подозрительный шум, а затем и чьи-то шаги по скрипучей лестнице.
– Кто-то из гнэльфов остался на яхте! – вскрикнул испуганно Тупсифокс и схватил побледневшего дядюшку за рукав. – И сейчас он поднимется к нам на палубу! Нужно скорее что-то придумать, иначе у нас начнутся большие неприятности!
– Пожалуй, ты прав… Давай-ка для начала спрячемся в эту бочку и посмотрим, кто тут расхаживает. А потом я что-нибудь придумаю, и мы все уладим. – С этими словами Кракофакс первым нырнул в полупустую бочку из-под сидра. – Ну и гадость! – поморщился он, вдыхая винные пары. – Но что делать, что делать…
Кракофакс прижался спиной к стенке, давая место в бочонке своему племяннику.
Только они успели опустить крышку, как из трюма на палубу поднялся юнга Смерч. Он удивленно посмотрел по сторонам и, не заметив наверху никого из числа пассажиров и членов команды, тихонько пробормотал:
– Ну и дела… Все исчезли, а яхта плывет!
Смерч заглянул в рубку рулевого, сбегал в матросский кубрик – нигде ни одной живой души! Не обнаружив никого в столовой и камбузе, он принялся за пассажирские каюты.
И тут ему наконец-то повезло: в каюте номер двенадцать он нашел Крюшона и Морса, сладко спящих в своих кроватках.
– Эй! – принялся тормошить юнга закадычных друзей. – Вставайте скорее, мы в открытом море!
– Ну и что? – огрызнулся сквозь дрему недовольный Морс. – Еще успеем на него посмотреть!
– Да, мы успеем, – поддакнул Крюшон, зарываясь головой поглубже в подушку, – а сейчас мы хотим спать, спать, спа-ать…
И он, зачарованный собственным голосом, снова с удовольствием захрапел, тяжело отдуваясь и чмокая губами.
Но Смерч был упорный малый и так просто не привык сдаваться. Схватив Морса за правую ногу, а Крюшона за левую, юнга принялся трясти их изо всех сил и вскоре заставил бедняг все-таки подняться с постелей.
