Моя комнатка была маленькой, в ней едва умещались тахта, столик и книжный шкафчик, но зато я жил один. Из-за этой отдельной комнатки я долго сражался с Зосей, которая привыкла спать на одной тахте со мной. Надевая брюки, я покачнулся и, толкнув столик, уронил на пол тяжелую пепельницу. Я мог бы и не дать ей упасть, но мне вдруг захотелось, чтобы она упала именно так, с грохотом, отчего в это воскресенье дом проснулся бы как можно скорее.
И действительно за стеной почти тотчас послышались шорохи. Я открыл дверь и пошел в кухню. Мне хотелось ускорить обычный процесс вставания моих домочадцев. Я сам поставил па газ чайник. Спустя минуту в кухню вошла опухшая от сна Зося. Я взглянул на нее совсем иначе, чем до сих пор, и улыбнулся.
– Здравствуй, Зося,- сказал я. – Здравствуй, милый,-автоматически, не глядя на меня, ответила она и принялась готовить воскресный завтрак.
Я сел на табурет. Из комнаты рядом доносились звуки бодрой музыки: это включила радио Эва. Боль в паху пульсировала сейчас ритмично, почти в такт передававшейся по радио сентиментальной песенке. Зося, занятая своими мыслями, не выказывала никакой охоты разговаривать. Ее медные волосы, торопливо стянутые в узел, поблескивали в неярком свете ноябрьского утра. Она резала хлеб. Этот хлеб был куплен в субботу, когда Зося по дороге с работы забежала в магазин и, лавируя между очередями, запаслась продуктами на воскресенье. Внезапно глаза мои наполнились слезами.
– Зося…- мягко сказал я. – Слушаю, милый. – Я хотел бы поговорить с тобой.
Прошло немало времени, пока до нее дошел смысл моих слов и тот необычный тон, каким они были произнесены. Зося обернулась и подозрительно прищурила глаза. В свете серого ноябрьского утра лицо ее казалось старше. В глазах Зоей был холодок. Я вдруг испугался.
– Пожалуйста,- наконец ответила она,- Но давай побыстрее, а то мне надо уходить.
– Куда? – прошептал я. – Ты же знаешь, на собрание комитета! – ответила она.- Мы идем с Мартой.
Мое обнаженное розовое тельце задрожало от этого неожиданного холода. От одного только имени Марты веяло враждебностью…
– Вот именно…- пролепетал я.- Мне тоже надо было уйти… А может, мы посидим дома?
Руки Зоей застыли, будто их отключили от электросети.
– Кшись, подумай, о чем ты говоришь? Когда это мы в воскресное утро бывали дома?!
– Ну а если бы мы взяли да и остались однажды?…- робко предложил я.
– Это было бы пределом моих мечтаний! – засмеялась она.- Если бы ты сказал мне заранее… Но ты же всегда говорил: «Семейное счастье надо принимать небольшими дозами, осторожно, как сердечные капли… Раз в день, после обеда. Иначе оно убивает».
