Какая-то незнакомая тщедушная старушка сунула ему в руки зажженную свечку, батюшка, махнув кадилом, обдал молодых чадным дымом, и венчание началось. Прочитав нараспев несколько строк из церковного писания, батюшка осенил молодых крестом и подступил с традиционными вопросами:
— Любите ли вы друг друга, ставшие под венец?
— Любим, — промолвила она.
— Будешь любить, просидев без еды три дня в амбаре, — ответил он.
Стоявшие позади невестины сестры хихикнули. Мать цыкнула на них.
— Верны ли вы друг другу или были в согрешении? — задал новый вопрос священник.
— Верны и не были, — молвила она.
— А кто с ней в святых ходил, — буркнул он. — Разве что один архангел из небесной канцелярии.
— Вы не верьте ему, батюшка, — потупив очи, сказала она. — Врет он. Честна я и непорочна.
— Так непорочна, что дальше ехать некуда, — покосился Грицко на невесту.
— Батюшка! Я не стерплю таких поносных слов. Он меня нагло оскорбляет.
— Терпите, дочь божья. Бог терпел и нам велел,
— Терпеть? Перед этим нахалом? О нет, батюшка. Я готова сейчас же доказать вам свою безгрешность.
Отец Ахтыро-Волынский растерянно заморгал. Ему никогда не приходилось слышать подобного в такой торжественный час. Крепкое словцо навернулось ему на язык, но он сдержал его и, склонясь к уху невесты, прошептал:
— Сие грешно и непристойно. Оное деяние воздано на жениха. Пусть он сам познает, был за вами грех или Христос остановил вас в предгрешии.
Произнеся эти слова, священник осенил невесту крестом и, подойдя к жениху, также зашептал на ухо:
— Не паскудься, анафема, коль наследил. Жених-полицай упал на колени, протянув руки, ухватился за подол поповской рясы:
— Не следил я, батюшка! Святой крест — не следил. Пан Изюма подхватил жениха за шиворот и водворил на прежнее место, рядом с невестой.
— Имей совесть, Грицу. Я же с тобой добренько толковал, — он незаметно сунул жениху кулак под нос. — Дюже добренько. Але еще разок потолкуем? А?
Сестры-чайнички снова хихикнули. Тут уж мать не утерпела и, подхватив их под руки, вывела в опустевшую прихожую.
— Идите, идите, милые. Тут без вас обойдутся.
— Ой, мутер! Так интересно!
— На чужое счастье глазеть нечего. Своего надо добиваться, а вы только хи-хи да ха-ха. Чем скалить зубы, шли бы лучше перед этим усатеньким президентом ножками повихляли. Смотришь, и уцепится за какую. Мужчины, они падки на красивые ножки.
— О, мутер! Мы уже устали, — возразила одна.
— Перед обером вихляли, — уточнила другая, — перед штандартенфюрером вихляли…
