Комбат потряс головой, пытаясь стряхнуть наваждение, очнуться от сна. Но не тут-то было. Никто не исчез. Став в шеренгу, как на перекличке, все они стояли перед ним. На правом фланге — старшина, на левом — ротный писарь, на середине — шеф-повар.
— Товарищ капитан! — вскинул руку к цилиндру Гуляйбабка. — Оставшаяся в тылу противника тринадцатая строительная рота двадцать шестого саперного батальона выведена в полном составе. Потери — два коня и карабин. Один человек ранен. Старшина роты Бабкин!
— Слыхали? — кивнул Балабонцев. — Вот так и со мной. Крутился, как уж. А вот это? Это что? — развернул на палке черный флаг Балабонцев. "Благотворительное единение искренней помощи сражающемуся Адольфу". И заметьте, не какой-нибудь, а искренней. Искренней помощи Адольфу! Вот она, какая штука получается. На словах одно, а на дело другое — искренняя помощь фюреру!
— Товарищ младший лейтенант, читайте лучше, — почти потребовал Гуляйбабка.
— Читал сто раз. Пусть теперь прочтет вот сам товарищ комбат. Может, я безграмотный, без очков не так прочел.
— Стойте! — поднял руку Гуляйбабка. — Коль вы ничего не поняли, дайте мне уголек или карандаш.
Старик с козьей бородкой, в котором Гуляйбабка без труда узнал проводника деда Калину, подал кусок головни.
— Разрешите штандарт, — попросил Гуляйбабка и, как только младший лейтенант и дед Калина исполнили просьбу Гуляйбабки, мазнул над буквой И в слове БЕИПСА хвостик и воскликнул:
— Читайте! Вслух читайте наш пароль и девиз.
— Бей пса! Бей пса! — раздалось вокруг. — Ай да хлопцы! Качать их! Качать!!! Комбат обнял старшину:
— Не обижайся, Иван Алексеевич. Хлопцы не знали пароль.
— Ну что вы, товарищ комбат. Ни в коем случае. А вот на деда Калину я в обиде. Ох, в какой обиде! — погрозил пальцем старшина.
— Это за что ж ты на него?
— Да как же? Объявился честно указать дорогу, а завел в болото. И паче того — карабин стащил.
— Виноват. Звиняюсь, — поклонился дед Калина. — Был такой грех. Обмишулился малошть. Возьмите свой карабинчик. Вертаю его.
Старшина подержал карабин в руках и тут же вернул его Калине:
— Возьмите, дедок. Вы настоящий партизан. Храните и бейте фашистского пса. Спасибо вам, что привели нас к своим.
Дед Калина замахал руками:
— Нет, нет. Не мне спасибо, а вот товарищу командиру. Он ведь вас давно на прицеле держал. Еще с той поры, как вы тронулись из Луцка. Только не знато было дело, кто едет в вашем хваетоне.
В карете раздался крик:
— Братцы! Да что же это? Такая радость, а вы меня… взаперти. Да откройте же. Пустите, сто полков вперед!
