— Что значит — соответствуют? — недоуменно спросил УрЛейн.
— Я думаю, — сказал ЗеСпиоле, — главный телохранитель намекает, что все это у них ворованное.
— Ха! — сказал БиЛет, тряхнув головой.
— К тому же уворованное недавно, — заметил ДеВар.
— Вот именно, — сказал УрЛейн. — Мы тем более должны соблюдать дипломатический протокол.
— Государь?
— Тем более?
На лице у БиЛета на мгновение появилось недоуменное выражение, потом он глубокомысленно кивнул.
Генерал УрЛейн внезапно остановился на черно-белых плитках галереи. ДеВар остановился, казалось, в тот же миг, ЗеСпиоле и БиЛет — мгновение спустя. Те, кто следовал за ними по галерее между частными покоями и официальными помещениями дворца — генералы, адъютанты, писцы, клерки, вся обычная свита, — столкнулись друг с другом; раздалось приглушенное клацанье доспехов, мечей и грифельных досок.
— Морские компании теперь, когда старая империя лежит в руинах, значат больше, чем прежде, друзья мои, — сказал генерал УрЛейн, повернувшись в солнечных лучах к высокому лысоватому БиЛету, к еще более высокому смугловатому телохранителю и низкорослому пожилому человеку в форме дворцовой стражи. ЗеСпиоле (худой, сморщенный, с глубоко посаженными глазами) был предшественником ДеВара на посту телохранителя. Теперь он больше не отвечал за личную охрану УрЛейна, командуя стражей дворца, а следовательно, и всей дворцовой службой безопасности.
— Знания морских компаний, — продолжил УрЛейн, — их навыки, их корабли, их орудия — все это теперь стало для нас гораздо важнее. Падение империи привело к избытку тех, кто называет себя императорами.
— По меньшей мере три лишних, брат! — раздался голос РуЛойна.
— Точно, — с улыбкой сказал УрЛейн. — Три императора, множество счастливых королей, по крайней мере, более счастливых, чем при старой империи, и еще несколько человек, называющих себя королями, что не осмелились бы сделать при старом режиме.
— Не говоря уже о тех, для кого титул короля был бы оскорблением, явным понижением! — вставил Йет-Амидус, появляясь из-за плеча генерала.
УрЛейн хлопнул ДеВара по плечу.
— Ну, видишь, ДеВар, даже мой добрый друг генерал ЙетАмидус справедливо числит меня среди тех, кто остался в выигрыше после падения прежнего режима, и напоминает мне, что моим нынешним высоким положением я обязан не своему коварству, не вероломству и не полководческим талантам, — сказал УрЛейн, в глазах которого засверкали искорки.
— Генерал! — сказал ЙетАмидус, на его широком, изборожденном морщинами мягком лице нарисовалась обида. — Я ничего такого не имел в виду.
