ДеВар глубоко вздохнул и поставил на место фигурку протектора.
— Не бывает такого времени, когда люди моей профессии могли бы расслабиться.
— Говорят, в старину было лучше. Ты так не думаешь, ДеВар?
— Нет, госпожа, не думаю. — Он заглянул ей в глаза. — Я думаю, что про старину рассказывают много вранья.
— Но ведь то были легендарные времена, времена героев! — воскликнула Перрунд, однако по выражению ее лица можно было понять, что говорит она не очень серьезно. — Всё было лучше — все так говорят.
— Некоторые из нас предпочитают легендам историю, госпожа, — веско возразил ДеВар. — А потом бывает, что и все ошибаются.
— Неужели?
— Конечно. Когда-то все считали, что мир плоский.
— Многие до сих пор так считают, — подняла брови Перрунд. — Кому из землепашцев хочется думать, что он может скатиться со своего поля? Да и многим из нас, кто знает истину, тоже трудно ее принять.
— Но дело обстоит именно так. — ДеВар улыбнулся. — Это можно доказать.
Перрунд тоже улыбнулась.
— Втыкая в землю палки?
— А также с помощью теней и математики.
Перрунд чуть склонила голову. Таким способом она соглашалась и возражала одновременно.
— Ты живешь в мире, не знающем сомнений, ДеВар, чтобы не сказать скучном.
— В этом мире живут и все остальные, если только им об этом известно. Дело в том, что лишь немногие из нас живут с открытыми глазами.
Перрунд глубоко вздохнула.
— Что ж, я думаю, те из нас, кто бредет, спотыкаясь, с завязанными глазами, должны быть благодарны людям вроде тебя.
— Я думаю, госпожа, что уж кто-кто, а ты не нуждаешься в поводыре.
— Я всего лишь искалеченная, плохо образованная наложница, ДеВар. Бедная сирота — не попадись она на глаза протектору, ее ждала бы ужасная судьба. — Она повела плечом, отчего шевельнулась и ее иссохшая рука. — К сожалению, потом я попала и под удар, но я рада тому и другому. — Она помолчала, и ДеВар набрал в легкие воздуха, собираясь вставить слово, но тут Перрунд кивнула на доску со словами: — Так ты собираешься ходить или нет?
ДеВар вздохнул и махнул рукой в сторону доски.
— Какой смысл, если я никудышный игрок?
— Ты должен играть, причем играть на выигрыш, даже если знаешь, что тебя ждет поражение. Иначе зачем вообще садиться за доску?
— Ты изменила характер игры, когда сообщила мне о моей слабости.
— Послушай, ДеВар, игра осталась такой, какой и была. — Перрунд внезапно подалась вперед, глаза ее загорелись, когда она не без удовольствия добавила: — Я просто открыла тебе глаза на нее.
