Честно говоря, я и не сомневался, что барон просто так сдастся.
— Я отправился к местному сумасшедшему, — будничным тоном продолжил фон Нотцинг. — Ненормальный он там или нет, но в 1946 году он работал не где-нибудь, а в пожарной команде Браунау-на-Инне. Да и вообще говоря, он живет в Браунау с рождения, а именно с 1920 года, так что в любом случае он мог мне что-нибудь рассказать. Сначала, конечно, он осыпал меня скверными словами, не открывая двери, и вовсю глазел на мой блокнот, но потом мне удалось втереться к нему в доверие, причем мой кошелек после этого стал изрядно тоньше. Судя по отзывам соседей, старик — вздорный, склочный жалобщик и хулиган. Да к тому же то ли одержимый бесом, то ли больной эпилепсией. Однако рассказывает он отменно. Несколько раз я даже спрашивал его об известных мне вещах, чтобы сбить с толку и проверить, не сочиняет ли он. Но все оказалось верным. По его рассказу, этот дом был не чем иным, как вертепом, в котором регулярно проводились сатанинские обряды, происходил вызов духов мертвых, приносились жертвы животных и даже людей. А в годы войны дом охраняло целое отделение СС. Старик считает, что дом поджег кто-то из соседей. Да и по заверениям его самого, пожарные особо не спешили его тушить. Никто не разбирал развалины, потому что сразу после пожара будто бы явился владелец и публично порадовался, что-де теперь дом не придется сносить и что на этом месте он построит себе особняк, да так и не построил. Однако развалины дома продолжают охранять: вокруг стоит забор с камерами, а ночью по территории бегает громадная собака, которая неизвестно где прячется днем. Прогуливаясь неподалеку от этого места после моего посещения музея, я сделал вид, что завязываю шнурки, и довольно подробно рассмотрел развалины сквозь живую изгородь. Так вот, Кранц, помимо того что на столбах установлены камеры, среди самих камней установлены растяжки. Я это видел с улицы, но это не вызвало у меня ни малейших сомнений, все-таки я служил в Афганистане. Растяжки, понимаете? Это уже чересчур серьезная штуковина для защиты от любопытных мальчишек.
Так оборвалась очередная ниточка, ведущая от времен Адольфа Гитлера в наши дни. К счастью, оборвалась она не сразу. Откровенно говоря, я думаю, что идет-то она не от Гитлера, а от дней, намного ему предшествовавших. Итак, первое: нам удалось узнать, что кто-то тщательно фальсифицировал документы о том, в каком именно доме родился Гитлер, поскольку сделать это специально было бы очень и очень трудно. Второе: мы выяснили, что дом, в котором родился и рос будущий фюрер, пользовался дурной славой. И третье: мы обнаружили, что у этого дома есть владелец, который очень и очень строго охраняет его неприкосновенность. Кто же этот владелец, сумевший отвести глаза от дома так, что никто даже и. не подозревает об обмане? От кого и, главное, почему он охраняет эти мрачные развалины? Я думал над этим всю обратную дорогу в Мюнхен и думаю до сих пор. Но у меня нет ответа.
