У Пери было мало времени, но он подумал, что все равно нужно довести разговор с Варе до конца, да и поесть не мешает.
Мадам Варе, дородная, добродушная эльзаска по имени Шарлотта, положила Пери на тарелку первую камбалу и, сердечно улыбаясь, произнесла:
— На месте Иппокрита, я не сказала бы господину криминалисту ни одного слова. Тот маленький человек — кстати, мы его тоже пригласили обедать, тогда была запеканка — за кофе открыл мне свое сердце. Я убеждена, если он и совершил какую-то несправедливость, то наверняка не по своей воле.
Пери вобрал побольше воздуха и успокоился.
— Мадам Варе, вам следовало бы поговорить с обитателями тюрьмы. Нет другого места, где собрано столько невинных, отзывчивых, честных, добросердечных людей, как там.
— У него была жена, которую он очень сильно любил, но она его бросила за то, что он был на голову ниже ее ростом. А ребеночек, который остался у него на руках, плохо растет, так чего же еще ему ждать от жизни? И не подъезжайте ко мне с тюрьмой и прочим.
Вторая камбала на тарелке Пери остыла. Как подойти к Варе, чтобы они ответили на главный вопрос?
Неожиданную помощь Пери получил от одного из сыновей Варе, паренька лет четырнадцати, одетого, как и его отец, в промасленный комбинезон. Тот вошел в кухню и без обиняков заявил родителям:
— Я бы все рассказал господину комиссару Пери.
— Откуда ты знаешь, о чем мы говорим?
— Откуда? Да я подслушивал все время за дверью.
— Итак, ты все рассказал бы, — повторил Варе-старший, не обращая внимания на признание сына, что он подслушивал за дверью. — И почему же?
— Потому что этот карлик, после того как вернулся из Дам сюр Шмен…
Дам сюр Шмен! Теперь Пери знал это.
— …и выпил в трактире у Тилье, так ударил ногой таксу мадам Мора, что я думал, бедное животное никогда уже не поднимется. Он — злой, гадкий человек, мама, я сам это видел.
— Но как же так, ведь от него сбежала жена и у него больная дочка, слабо попыталась возразить мадам Варе.
На этот раз Пери не отступил, пока не узнал от Варе все, что им было известно.
Покидая дом, он, чтобы попасть на шоссе, еще раз пересек двор автомастерской и на минуту задержался перед каменным крестом у стены. Могильного холмика тут не было, лишь цветы у подножья креста.
Пери взглянул на ворота трех гаражей и заметил:
— Действительно, несколько беспокойное место для последнего пристанища.
— Это была ее воля, — повторил Варе. — Раньше здесь стояла извозная контора. Где теперь гаражи — были конюшни, после смерти мужа она одна управлялась со всем хозяйством, и довольно успешно. Она настаивала на том, чтобы ее зарыли здесь. Хотя это бессмыслица. Вряд ли у ее бессмертной души есть глаза, уши и все такое прочее, чтобы заниматься земными пустяками.
