И тогда призывались Темные Охотники, чтобы убивать их и освобождать украденные человеческие души, прежде чем те оказывались в ловушке, иссыхали и погибали.
Через восемь коротких месяцев Кассандре исполнится двадцать семь.
Это повергало ее в ужас.
Она была частично человеком и потому могла выходить при свете дня, но ей приходилось полностью укутываться, и она не могла долго находиться при свете, чтобы не сгореть в мучениях.
Дантист подпилил ее длинные клыки, когда ей было десять. Из-за анемии, ее жажда крови удовлетворялась ежемесячными переливаниями.
Ей повезло. Те полу-Апполииты, полу-люди, которых она встречала все эти годы, были скорее ближе к Аполлитам.
И все они умерли в двадцать семь. Все.
Кассандра всегда хваталась за надежду, что в ней было достаточно человеческого, чтобы пережить день рождения.
В конечном счете, она ничего точно не знала и пока не смогла найти тех, кто бы знал больше о ее «состоянии», чем она сама.
Кассандра не хотела умирать. Не сейчас, когда у нее все было впереди. Она хотела того, чего хотели все. Мужа. Семью.
Но больше всего — будущего.
— Может, этот Темный Охотник знает что-то о моей смешанной крови. Может, он…
— Твоя мать впадала в панику при упоминании одного их имени, — сказал отец, поглаживая ее щеку. — Я слишком мало знаю об Аполлитах, но все они ненавидят Темных Охотников. Мама считала их злом, бездушными убийцами, которых ничто не может переубедить.
— Они же не терминаторы, папа.
— Если верить словам твоей мамы, они такие и есть.
Да, это правда. Мама потратила часы, убеждая ее и сестер держаться подальше от трех вещей: Темных охотников, Даймонов, Аполлитов — именно в таком порядке.
— Мама никогда не встречала ни одного из них. Она знала только то, что ей рассказывали родители. И я готова поручиться, что они тоже их не встречали. Кроме того, а что если этот Темный Охотник может стать ключом к тому, чтобы узнать, как продлить мою жизнь?
Хватка на ее руке усилилась.
— А что, если его послали убить тебя, также как и тех Даймонов с Аполлитами, которые убили твою мать? Ты знаешь, что говорится в мифах. Ты умрешь — и проклятье исчезнет.
Секунду она раздумывала над этим.
— А что, если они правы? Что, если моя смерть позволит Аполлитам жить нормально? Может, мне следует умереть.
Его лицо исказилось от ярости. Его взгляд прожег ее, он еще сильнее сжал ее руку.
— Кассандра Элейн Питерс, чтобы я никогда больше не слышал от тебя подобных слов. Ты меня поняла?
