Мисс Вайандотт остановилась около нас, посматривая на меня с ласковой доброжелательностью. Я указал на дыру в газете.
– Перед тем, как принести нам эту подшивку, – неторопливо произнес я, вы вырезали все заметки о семенных коробочках, которые были найдены здесь прошлой весной. Не так ли?
Она нахмурилась, возмущенная этим обвинением, и наклонилась, удивленно присматриваясь к изувеченной газете.
Тогда я встал и посмотрел ей прямо в глаза. Я сказал:
– Не беспокойтесь, мисс Вайандотт или кто вы там есть. Не нужно разыгрывать перед нами спектакль. – Я наклонился ближе, заглянул ей прямо в глаза и прошептал:
– Я знаю, что вы такое.
Какой-то миг она стояла растерянная, беспомощно переводя взгляд с меня на Бекки, потом, наконец, перестала притворяться. Седая мисс Вайандотт, которая двадцать лет назад дала мне первую в моей жизни достойную книгу «Приключения Гекльберри Финна», теперь смотрела на меня с невыразимо холодной и безжалостной отчужденностью. Лицо ее сделалось каменным и пустым. В ее взгляде не оставалось ничего общего со мной; рыба в море была бы мне роднее того существа, которое смотрело на меня. «Я знаю вас», сказал я, и она ответила неимоверно далеким и равнодушным голосом:
– Правда?
Потом она отвернулась и оставила нас.
Я кивнул Бекки, и мы вышли из библиотеки. На улице мы некоторое время молчали, потом Бекки покачала головой.
– Даже она, – пробормотала Бекки, – даже мисс Вайандотт. – У нее в глазах заблестели слезы. – О Майлз, – прошептала она и посмотрела кругом: на дома, мирные газоны, улицу, – сколько же еще?
Я не знал, что ответить, и только покачал головой. Мы направились к дому Бекки.
Перед домом Бекки стоял какой-то автомобиль. Мы его узнали, когда подошли ближе: это был «плимут» 1947 года. Краска на нем выцвела от солнца.
– Вильма, тетя Алида и дядя Айра, – пробормотала Бекки, посматривая на меня. Потом добавила:
– Майлз! – Мы были уже около ворот, и она остановилась на тротуаре. – Я не пойду туда!
Я призадумался.
– Мы не зайдем в дом, – сказал я, наконец, – но увидеть-то их нам надо, Бекки.
Она хотела возразить, но я объяснил:
– Мы должны знать, что происходит, Бекки! Нам надо узнать! Иначе вообще не стоило возвращаться в город.
Я взял ее за руку и потянул за собой вдоль газона.
– Где они могут быть? – Когда она не ответила, я почти грубо потряс ее за плечо. – Бекки, где они могут быть? В гостиной?
Она молча кивнула: мы тихонько обошли дом и добрались до старой широкой веранды под самыми окнами гостиной. Окна были открыты, и из-за белых занавесок доносились голоса. Я остановился, снял туфли и кивнул Бекки.
