Такой человек также приходит к Богу через Христа, но его приход отличен, я имею в виду, отличен в самом главном от прихода двух других категорий людей. Другие приходят к Богу за уверенностью в прощении своих грехов, а то, что получает от Бога истинный и верный христианин — это самое великое утешение, которое он имеет в вере, и это помогает ему часто и за все приносить благодарность Господу. Я не говорю, что он совсем не сомневается или что никогда это свидетельство веры не омрачается в его сердце. Я также не говорю, что эта уверенность в примирении с Богом через Иисуса Христа так велика, так тверда, так незыблема и прочна, что ее нельзя поколебать и что этот человек больше ни в чем не нуждается. Я поясню это.
Он приходит к Богу не так, как приходит необращенный грешник; он приходит не так, как вероотступник, когда тот возвращается к Богу от своего вероотступничества; он приходит как тот, кто после исправления своей греховной жизни уже не оставляет своего Бога; но он приходит как сын, как член семьи Божьей.
1. Как конкретно такой христианин приходит к Богу?
1) Он приходит к Богу, имея настолько свободный доступ к благодати и такое благочестивое дерзновение, которые свойственны только таким христианам, как он, то есть тем, которые ходят перед Богом (Рим.5:1:2). Не всякий, кто спасается, так поступает, и не всякий, кто спасается, может так поступать, например, первые две категории людей, о которых говорилось ранее, не имеют такой свободы и такого благословения.
2) Он постоянно приходит к Богу через молитву, а также через размышления, через присутствие на богослужениях(Пс.26:4), ибо из богослужений он всегда выносит пользу, потому что таким образом он через Христа входит в присутствие Божье.
3) Он приходит к Богу через Христа, потому что считает, что только Бог является тем благом, тем блаженством и счастьем, которое стоит того, чтобы достигать его; тем благом и блаженством, которое одно только может наполнить душу в избытке, до самого края; тем благом и счастьем, которое достойно нашего сердца, души и духа.
Поэтому у Давида его стремление к Богу выражается страстным желанием, в сильной жажде, в слезах, когда он говорит: «Желает душа моя к Тебе, Боже!». И снова: «Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь пред лице Божие!» (Пс.41:2–3). И еще: «И подойду я к жертвеннику Божию, к Богу радости и веселия моего» (Пс.42:4). Именно этим было вызвано то чувство зависти к ласточкам и к другим птицам: они могли прилетать к алтарю Божьему, где Он обещал пребывать, в то время как Давид был вынужден, как я полагаю, из-за ярости Саула, скрываться вдалеке от Дома Божия.
