Брежнев вернулся на председательское место.
Он сказал несколько положенных в таких случаях слов, которые в стенограмме облагородили и довели до совершенства:
— Я благодарю членов ЦК и кандидатов в члены ЦК, членов ревизионной комиссии, всех вас, товарищи, за высокое доверие, которое вы мне оказали. Я понимаю всю тяжесть и ответственность порученного мне сегодня дела и постараюсь отдать все свои силы, опыт и знания для того, чтобы — безусловно при вашей поддержке — оправдать то высокое доверие и честь, которые вы мне оказали.
И он вновь услышал аплодисменты, которые отныне станут сопровождать каждое его появление на публике.
В годы перестройки историки и политики задались вопросом: а могли быть в октябре 1964 года другие кандидатуры, помимо Брежнева?
В тогдашнем руководстве можно было найти более молодых, образованных и динамичных политиков, но реально выбор ограничивался членами президиума ЦК. Остальные, имевшие меньший партийный ранг, не рассматривались как кандидаты.
В октябре 1964 года в президиум входили (помимо Хрущева): Брежнев, Воронов, Кириленко, Козлов, Косыгин, Микоян, Подгорный, Полянский, Суслов, Шверник.
Фрол Романович Козлов был тяжело болен и работать не мог. Кандидатуры Микояна и Шверника не рассматривались ввиду преклонного возраста, Шверник был даже старше Хрущева. Полянский, напротив, был слишком молод. Кириленко никогда не котировался так высоко, чтобы претендовать на первые роли.
Кого же тогда могли предложить в первые секретари?
Подгорного? Суслова? Косыгина?
Николай Викторович Подгорный с Брежневым были в тот момент на равных: оба секретари ЦК с широкими полномочиями, в отсутствие первого по очереди председательствовали на заседаниях президиума и секретариата.
Гришин и Шелест утверждали потом, что, когда решали, кому быть первым секретарем ЦК, Брежнев предложил кандидатуру Подгорного, но тот отказался:
— Нет, Леня, берись ты за эту работу.
Если этот эпизод и был, то носил ритуальный характер.
Леонид Ильич продемонстрировал партийную скромность, понимая, что Николай Викторович сам откажется. За спиной у Подгорного было руководство украинской, крупнейшей в стране партийной организацией. Он явно жаждал власти и рассчитывал на первые роли. Но у него маловат был опыт работы в Центре, в 1964 году его еще воспринимали как провинциального, украинского партработника. Так что он очевидно уступал Леониду Ильичу, давно занимавшему видные посты в столице.
