Карсон немного подумал.
— А теперь, — продолжал он, — теперь представьте себе, что некий дьявол или подонок обладает средством, позволяющим великолепнейшим образом прерывать электромагнитные волны. Ну, попросту стирать их или как там еще. И представьте себе, что он — бог весть почему — делает это регулярно по вторникам и пятницам, в половине одиннадцатого вечера. В ту же минуту, в ту же секунду во всем мире нарушается радиосвязь; но в ту же минуту и секунду происходит что-то и в этом… лабильном соединении, если только оно не изолировано… скажем, в фарфоровой баночке. Что-то в нем нарушается… лопается что-то, и оно… оно…
— …распадается! — воскликнул Прокоп.
— Да. распадается. Взрывается. Интересно, правда? Один ученый господин объяснил мне это… черт, как же он говорил? Что будто бы….
Прокоп вскочил, схватил Карсона за отвороты пиджака.
— Слушайте! — От страшного волнения он начал заикаться. Значит, если… кракатит… рассыпать, например, здесь… или где угодно… просто рассыпать по земле…
— Тогда в ближайший вторник или пятницу в половине одиннадцатого все взлетит на воздух. Н-да… Милый мой, не задушите меня.
Прокоп отпустил Карсона и забегал по комнате, в ужасе грызя пальцы.
— Ясно, — бормотал он, — ясно! Никто не имеет права… кракатит про… произво…
— Кроме Томеша, — скептически заметил Карсон.
— Отвяжитесь! — взорвался Прокоп. — Этот не додумается!
— Н-ну, — с сомнением возразил Карсон, — я не знаю, сколько вы ему рассказали.
Прокоп осекся.
— Представьте себе, — лихорадочно заговорил он, — представьте себе… в-в-войну! У кого в руках кракатит, тот может… может… когда угодно…
— Пока только по вторникам и пятницам.
— …поднять на воздух… целые города… целые армии… все! Достаточно только… только рас-сыпать — можете вы это себе представить?
— Могу. Восхитительно!
— А потому… в интересах человечества… никогда… никогда не отдам!
— В интересах человечества! — проворчал Карсон. — А знаете ли вы, что в интересах человечества важнее было бы обнаружить эту… эту…
— Что — эту?
— Эту проклятую станцию анархистов.
— Итак, вы думаете… — запинаясь, начал Прокоп, — что… быть может…
— Итак, мы знаем, — перебил его Карсон, — что есть на свете неизвестные передающие и принимающие радиостанции. Что они регулярно, по вторникам и пятницам, передают… отнюдь не пожелания доброй ночи. Что они располагают какими-то, нам до сих пор неведомыми средствами — разрядами, осцилляцией, искрами, лучами или еще какой-то чертовщиной и… короче, чем-то неуловимым. А может быть, какими-нибудь антиволнами, антиосцилляцией — не знаю, черт возьми, как это называется в общем, чем-то таким, что прерывает, стирает наши волны, понятно? — Карсон поискал глазами по комнате. — Ага, — сказал он, найдя кусочек мела. — Получается так, — он начертил на полу стрелу длиной в пол-локтя, — или так, — и он замазал мелом кусок половицы, потом послюнил палец и провел по белому темную черту. — Так или так, понимаете? Позитивно или негативно. Или они посылают какие-то новые волны в мировую среду, или создают искусственные паузы в нашей мерцающей, насквозь пронизанной радиоволнами атмосфере — ясно? И тем и другим способом можно работать… минуя наш контроль. И оба способа до сих пор — полнейшая загадка… с технической и научной точки зрения. А, дьявол! — И Карсон во внезапной ярости швырнул мелок с такой силой, что он разлетелся вдребезги. — Это уж слишком! Посылать тайные депеши загадочному адресату с помощью не известных нам средств! Кто это делает? Как вы думаете?
