Очевидно, майор представил, и очень живо, потому что его лицо перекосилось от зависти. Мерзким голосом он отчеканил:
– Попрошу вас не отвлекаться от темы разговора! Когда и зачем вы оказались в этом доме?
– Приехала сегодня днем, безо всякой цели, просто за компанию с подругой Еленой Колтуновой.
– Вы видели господина Лисовика живым?
– Никогда.
– Что-нибудь в поведении обитателей дома показалось вам странным?
На секунду я задумалась, не рассказать ли милиционеру о смертельных инъекциях, но, взглянув в холодные глаза майора, решила этого не делать.
– Ничего странного я не заметила. Да и как могла заметить, если впервые в жизни видела этих людей?
Майор задал еще несколько формальных вопросов, я без запинки на них ответила. Закончив допрос, Голованов велел мне никуда не уезжать из Москвы. По-моему, он сделал это исключительно из вредности, потому что даже пуговицам на его мятой рубашке было понятно, что я не имею к смерти Лисовика ни малейшего отношения.
Майор Голованов поднялся в кабинет на второй этаж. Я, выждав несколько минут, последовала за ним.
Дверь в кабинет оказалась приоткрыта, я приложила ухо к щели.
– Юра, смерть Лисовика наступила от трех до пяти часов назад, – сказал мужской голос. – На затылке вмятина, скорей всего, он ударился во время падения. Недавно ему делали укол в вену, он мог умереть от этого. Точную причину смерти я назову только после вскрытия.
В этот момент дверь распахнулась, и я нос к носу столкнулась с майором.
– Вы что тут делаете? – сурово спросил милиционер.
– Кухню ищу, – ляпнула я, – очень, знаете, пить хочется.
– Насколько я успел заметить, кухня находится на первом этаже.
– Правда? – обрадовалась я. – Большое спасибо! Я немедленно туда отправлюсь!
Провожаемая пристальным взглядом, я потопала вниз по лестнице.
Так вот оно что! Лисовику тоже сделали «инъекцию смерти»! Думаю, дело было так: преступники не стали ждать, когда Сильвия раздобудет шифр, возможно, смекнули, что шансов у прислуги маловато. Они решили шантажировать самого олигарха! Жизнь или кошелек! Если не назовешь шифр от сейфа, не получишь противоядие! Лисовик назвал, но противоядия не дождался. Быть может, у него оказалось слабое сердце. Или ему ввели слишком большую дозу яда, которая убивает не за три дня, а за три минуты. И правда – зачем оставлять жертву в живых? Ведь не исключено, что миллионер знал вымогателей.
В гостиной я застала необычайное оживление. Писательница Дарья Лисовик металась из угла в угол и вопила:
