В Театре на Малой Бронной в тот год пользовался небывалой популярностью спектакль «Метеор» по Дюррен-матту, поставленный Андреем Житинкиным: Лев Дуров вдохновенно изображал старого писателя-нобелиата, который обещал вот-вот отдать концы и обманывал ожидания врачей, нетерпеливой прессы и безутешных родственников. «Многострадальная знаменитость, находящаяся в весьма преклонных летах, то и дело «протягивает ноги», обложившись траурными венками, — читаем в рецензии Ирины Алпатовой (газета «Культура»), — но парадоксальным образом не менее регулярно воскресает, изумляя, шокируя, нервируя и выводя из себя многочисленное окружение. Из-под маски старого комедианта выглядывает страдающее, измученное, серьезное лицо и впрямь талантливого человека. Знающего, какая цена заплачена за успех. Одинокого, почти никому не нужного и, в общем-то, довольно несчастного». На одном из спектаклей зрители внезапно заметили в директорской ложе живого президента России, и все овации в финале достались ему, а не актеру…
Знал ли Борис Ельцин в начале 1999 года, кто именно станет его преемником? Даже биографы Романа Ильича расходятся во мнениях.
А. Филиппов, например, полагает, что президент окончательно определился с кандидатурой Арбитмана только к осени, а до этого тщательно тасовал колоду, раскладывая свой политический пасьянс. «Виктор Черномырдин, — пишет автор, — выпал из числа фаворитов не столько из-за возраста и перенесенной операции на сердце, сколько из-за непреодолимых трудностей перевода на английский его чересчур образной речи». По мнению историка, Михаил Касьянов, слишком красивый и округлый, «самим своим видом размывал бы сформированный столетиями жесткий и угловатый имидж России. Евгений Примаков отпал еще до полета в Америку: Ельцину доложили, что Евгений Анисимович намеревался стать крестным отцом Кусамы Хусейн, младшей дочери иракского диктатора. Сергей Кириенко отсеялся из-за своего фанатичного пристрастия к экстремальным видам спорта и, в частности, дайвингу: президент, которого в любой момент могла съесть акула, был бы на Руси едва ли приемлем. А вот Сергея Степашина, удобного кандидата по всем статьям, подвело его пожарное прошлое: Ельцин хорошо помнил «Fahrenheit 451» Рэя Брэдбери и опасался, что в сознании многих россиян на образ Степашина может наложиться образ врага культуры сурового брандмейстера Битти. Дольше многих в списке кандидатов оставался экс-чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров; умный, молодой, либеральный, состоятельный, всемирно известный — чем не новый президент? Отпугнула Ельцина только вера Каспарова в «Новую хронологию» Анатолия Фоменко. Человек, сомневавшийся в историческом факте существования Перикла, Кромвеля и Ярослава Мудрого, однажды мог бы пойти еще дальше и засомневаться: а был ли Ельцин?.. Таким образом, Роману Ильичу не было альтернативы».
