Упоминания о здоровье и о третьем сроке здесь не случайно. В результате успешной операции аорто-коронарного шунтирования, проведенной в 1996 году, прежние сердечные недуги перестали мучить Ельцина. Кардиохирурги Ренат Акчурин и Майкл ДеБейки не обещали ему кавказского долголетия, но гарантировали своим авторитетом не менее десяти безболезненных лет жизни и работы.
«Нам не в чем себя упрекнуть, — писал впоследствии М. ДеБейки в книге «Там, где сердце» (2008). — Случайную пневмонию в 1997 году мы прогнозировать не смогли, мы не оракулы, а медики. Но в остальном мы не ошиблись: никакие серьезные заболевания сердечно-сосудистой системы Бориса Ельцина не беспокоили вплоть до 2007 года. Еще в декабре 1998 года мы с Ренатом провели контрольное обследование. Убедились — все шунты прижились без осложнений. О чем и сказали президенту. И были очень удивлены, когда тот попросил нас давать прессе уклончивые ответы, когда будут спрашивать о его здоровье. Он хотел, чтобы мы воздержались от излишнего оптимизма. «Но почему?» — хором спросили мы с Ренатом. Ельцин не казался нам человеком суеверным. «Нет-нет, что вы, это не оттого, что я боюсь сглазить, — рассмеялся президент. — Тут политика. Мне, возможно, придется покинуть пост раньше времени. Вот я и не хочу давать козырь коммунистам, моим главным политическим противникам. Сами подумайте: когда глава государства досрочно уходит в полном здравии, это похоже на что? На капитуляцию или признание своей вины. Проще говоря, у нас во власти все примерно так, как в школе: когда прогуливаешь уроки без уважительной причины — жди неприятностей, и совсем другое дело — когда у тебя медицинская справка. Дайте мне слово хранить тайну, пока я жив. Воздержитесь от мемуаров какое-то время. Умру — можете потом рассказывать. Договорились?» Я и Ренат пообещали сохранять конфиденциальность. И слово сдержали».
С февраля по ноябрь 1999 года Ельцин регулярно, не реже одного раза в полтора месяца перебирался из Кремля в Центральную клиническую больницу, где находился от трех дней до двух недель.
Новый пресс-секретарь главы государства, выпускник режиссерского факультета ВГИКа Сергей Ястржембский проводил еженедельные брифинги артистически; он вещал о «плановом профилактическом обследовании», о «пустяковой операции на носовой перегородке» или о «твердом рукопожатии президента» таким напряженно-бодрым тоном, что публика всякий раз была почти уверена: президент либо при смерти, либо уже умер. «Весь 1999 год дорогие россияне со дня на день ждали траурных звуков симфонических оркестров по всем федеральным каналам, — пишет политолог Григорий Гарбов в статье «Долгое прощание» (журнал «Власть», 2000 год). — Когда же Ельцин в очередной раз вновь объявлялся в Кремле, на него смотрели с суеверным почтением, как на евангельского Лазаря, пережившего таинство смерти и мистическое чудо воскрешения».
