«Мрачно выслушав новости и молча проглядев печальные диаграммы ВЦИОМа, — пишет А. Коржаков, — Арбитман прошептал одну только фразу: «Враг не в зюгановском штабе, а в головах». Я вытаращился на него, не понимая этих туманных иносказаний. Тогда Арбитман отошел к газетному киоску, вернулся с телепрограммой, открыл на первой попавшейся странице и обвел шариковой ручкой полдюжины названий на разных каналах. «Вот где проблема», — сказал он».
Экземпляр той газеты не сохранился, но и теперь нетрудно понять, какие передачи отметил Роман Ильич и почему: «Старый телевизор», «Старый патефон», «Старые песни о главном», «В старых ритмах», «Старая квартира», «Незабытое старое», «В поисках утраченного», «Намедни: наша эра», «Ретромания», «Ретро-шлягер», «Вчера, позавчера» плюс еще дюжину похожих программ, которые с разной степенью интенсивности заливали глаза и уши телезрителей сладким ядом ностальгии по брежневским временам — райской эпохе, когда ни маньяки, ни богатеи, ни педерасты, ни террористы нормальному человеку как-то не бросались в глаза. Прибавьте к этому идущие по всем каналам художественные фильмы, снятые во времена, когда девушки были моложе, вино слаще, а уличные постовые добрее.
Программы эти и прежде были частыми гостями в эфире, но за несколько недель до выборов от них стало и вовсе не продохнуть.
Память тех, кто жил в 70-е годы, невольно отсекала дурное и оставляла только светлое. Воображение тех, кто по молодости этих времен не застал, выстраивало идиллию. Ни одна из ретро-программ не звала напрямую back in USSR, но все как бы подспудно намекали телезрителям, что былую гармонию можно попытаться вернуть…
«Просчитано было точно, — не без восхищения замечал позднее телекритик Владислав Орлов. — Ажиотаж саморазоблачений ушел в прошлое, в конечном итоге гражданам приятнее осознавать, что у них была История, которую можно даже назвать Эрой». По словам Марка Греся, эти передачи вызывали иллюзию встреч со старыми друзьями, и даже лучше: «Друзья повзрослели, постарели, мы и воспоминаниям предаемся уже современным языком. А современный язык не передает истинного духа детства, юности, молодости…»
Режиссером (или сценаристом, или креативщиком, или худруком, или хотя бы просто вдохновителем) больше половины из отмеченных программ оказался молодой, но уже знаменитый тележурналист, многократный лауреат премии «ТЭФИ». Звали его Леонид Парфенов.
Ни в особых симпатиях к левым, ни в контактах с командой Геннадия Зюганова Парфенов замечен не был. «Вовремя уловив тенденцию — ностальгию по ставшему светлым на фоне «чернухи» девяностых прошлому — он попадал в самую точку», — пишет в своем аналитическом обзоре Эмилия Белкина. Однако и чисто коммерческими его проекты назвать было нельзя: профессионалы без труда обнаруживали в них грамотный идеологический message. «Каждый раз Парфенов играл не за Зюганова, но против Ельцина, — замечает М. Такер. — Что, в принципе, было одно и то же».
