- Правда?
- Конечно. Уверяю, теперь все иначе, чем прежде - нам, британцам, знаете ли, не чужды такие эмоции как сентиментальность и сочувствие, более того, с недавнего времени стала невыносимой сама мысль, что вполне симпатичному русскому профессору может быть причинено зло на чужбине - будь то Германия или Индия.
- То есть, вы хотите сказать, что настали другие времена?
- Совершенно верно, другие времена, вы подобрали очень точное выражение, - обрадовался мистер Голд.
- Так вот вам еще более точное выражение, - Герман наклонился вперед и раздельно произнес по-русски: - Пошел на х…!
Очевидно, британец вполне понимал родной язык собеседника, потому что не выразил недоумения относительно сказанного, а, по своему обыкновению, поспешил отправить в рот трубку.
Именно этого и добивался Крыжановский. Резким движением он послал вперед руку и мистер Голд неожиданным для себя образом уподобился факиру-универсалу, потому что проглоченная им невзначай курительная принадлежность вполне сошла бы по размеру за короткую шпагу, а по наличию огня и дыма - за факел. Хоть сейчас бросай прежнее ремесло, раз все равно в нем ничего не смыслишь, и выходи на улицу зарабатывать фокусами.
Страшно хрипя, незадачливый агент повалился на спину и задергался в конвульсиях, на пунцовом лице захлопали исходящие слезами глаза.
Герман оттолкнул потянувшуюся, было, к кобуре бессильную руку британца, и отнял «парабеллум». Секунду поразмыслил, что делать с трофеем, затем сунул в карман - пригодится на случай еще одной встречи с английской разведкой. В следующий момент пара мелких монет звякнула о лакированную столешницу, и вот уже, выпуская Крыжановского наружу, в зной, на входе взметнулись бусы - совсем как та чайка с пристани, что умела брехать по-собачьи.
«Цель экспедиции ему подавай! Я и сам бы ее хотел знать!»
Еву Шмаймюллер он увидал сразу, как только покинул нутро «Чая и специй». Девушка как раз усаживалась в повозку рикши - очевидно, вернувшись и не обнаружив коллег, она собиралась отправиться в дипмиссию самостоятельно.
Худосочный рикша жалобно крякнул, когда его экипаж принял в себя еще одного пассажира, но делать нечего - побежал вперед как миленький.
- Представляете, я заблудилась в узких улочках, что так похожи одна на другую. Даже пожалела, что выгнала этого несносного переводчика, - жаловалась Ева. - Но почему все меня бросили, почему не стали искать?
- Я так рад вас видеть, - счастливо улыбнулся Герман, - все время ждал, волновался, уже хотел отправляться на поиски, лишь забежал утолить жажду.
