Я прошел мимо него в «располагу», где уже устраивалась рота. Прямо на полу раскладывались спальные мешки, вещмешок под голову, броник под ноги. Тут же валяются стволы — оружие, новенькое, пахнущее железом и смазкой.
Я нашел на полу свободное место и стал устраиваться на ночлег. Скинул с себя всю одежду до нательной рубахи, отправился в умывальник.
Санузел был забит людьми, поэтому обстановка напоминала грязный прокуренный вокзальный туалет. Возле урны столпилась кучка курящих, обступивших местного солдата, который с видом бывалого ветерана отвечал на вопросы новоприбывших.
— Слышь, братан, откуда родом?
— Из Красноярска, есть оттуда кто?
Наступила пауза, земляк не сыскался.
— В Грозном был?просил кто-то.
— Нет, мы аэродром пасем.
— А на вас нападали?
— Нет, по ночам постреливали только.
— "Броник" то от пули спасет?
— Смотря какой, титановый не спасет, а текстолитовый автомат выдержит, а снайперку или пулемет нет.
— Васильев, чё зашифровался что ли? — заорал на весь туалет, вошедший сержант.
— Чё орешь, видишь, с пацанами разговариваю, покури маленько, ответил Васильев.
Сержант подошел к курившим.
— Закуривай, братишка, — из толпы протянули сигарету. Сержант, не спеша, прикурил, затянулся и продолжил разговор, им прерванный, видимо он слышал последние слова.
— Вчера у нас «спецназовцы» ночевали, вот у них смачные "броники", — заявил сержант.
— А чё в них такого?
— Их даже НСВТ не берет.
— Чё за НСВТ?
— Пулемет танковый, вас-то надолго сюда занесло?
— Да нет, переночуем, сказали, да свалим. Правда, в Твери говорили, мол, здесь сперва, учения проведем, а потом туда, в Грозный.
— Нужны вы здесь кому, больше одних суток здесь никто не задерживается, ночь переночевали и вперед.
— Погибших тоже на аэродром везут?
— Сегодня наши, три КАМАЗа с трупами в "черный тюльпан" грузили, — ответил сержант и вышел вместе с Васильевым из туалета.
— Да-а пацаны, залетели! — подытожил кто-то разговор.
— Ладно, хорош порожняки гонять, — решительно сказал крепкий парень со шрамом на лице. Он потушил сигарету и подошел к освободившемуся умывальнику, остальные тоже докурили и разошлись.
Лежа в спальном мешке, укрывшись бушлатом, я попытался заснуть под аккомпанемент афганских песен. Страшно и родителям ничего не написал сбежать что-ли?
Огромный сверкающий огнями танцевальный зал. На мне ослепительно белая рубашка, ну и бабочка само собой, я лихо делаю танго с девушкой. И какая разница как ее зовут, главное красивый танец и ноги сами летят по паркету, и девушка глазами полными веселых искорок загадочно улыбается и заглядывает мне в глаза так нежно и доверчиво.
