- Войдите!
Это был женский голос. Молодой голос.
Я открыл дверь. Комната за дверью представляла собой большую студию с холстами, сложенными у стены, мольбертом и столиком у окна, где валялись краски и кисти. На кушетке напротив двери сидела, подогнув под себя ноги, девушка с волосами огненного цвета и читала книгу. На ней была простая голубая рубашка, забрызганная краской, и тесные голубые джинсы. Выглядела она весьма привлекательно. Девушка кинула на меня вопросительный взгляд и вдруг спрыгнула с кушетки, словно ее укололи булавкой.
- Так это вы! - выпалила она гневно.
- Прошу прощения? - озадаченно спросил я.
- Это вы взяли мою пластинку. Кто вы такой и зачем вам понадобилось рыться в моих вещах, когда меня не было дома?
- Давайте начнем сначала, - сказал я, тоже слегка раскипятившись. - Я не копался в ваших вещах, а если это пластинка ваша, у меня есть к вам несколько вопросов.
- Кто вы такой? - спросила она все еще сердито.
- Меня зовут Дэвид Геррик. Я зашел узнать, нельзя ли от вас позвонить. Кто-то разломал мою машину, пока я был в театре на холме. Я хочу дозвониться в гараж и вызвать механика.
- Вы тот человек, которого вызвала Гарриет Брок?
- Вы это узнали из первых рук, от мисс Сотби, или до вас дошли слухи?
- А что случилось с вашей машиной? - осведомилась она.
- Кто-то разрезал шины и обивку. Я не предполагал, что в Нью-Маверике водятся несовершеннолетние преступники.
- Откуда у вас моя пластинка, если вы не взяли ее здесь?
До сих пор ни она, ни я не ответили ни на один вопрос. Я решил, что сделаю это первым.
- Кто-то поставил ее на проигрыватель в театре. Кто бы это ни был, он ушел, оставив ее там, и она крутилась и крутилась. Мне стало интересно, и я пошел посмотреть. Но сейчас единственное, что меня интересует, - спасти то, что осталось от моей машины.
Лицо девушки побледнело.
- Кто-то поставил "Аппассионату" в театре?
- Кто-то, не очень жаждавший, чтобы его увидели. А теперь можно мне позвонить?
- Насчет пластинки, - продолжала девушка, не обращая внимания на мою просьбу. - Мне очень интересно узнать, с какой стати кто-то взял ее, чтобы поставить в театре. Джон Уиллард играл "Аппассионату" в ту ночь, когда его убили. И мне это не безразлично, потому что я Пенни Уиллард.
Часть вторая
Глава 1
Рыжеволосая девушка была дочерью Джона Уилларда, которой едва исполнилось три месяца, когда кто-то прострелил ему голову, и всего годик, когда ее мать заснула, чтобы проснуться уже в мире ином. Теперь в ее худеньких сильных ручках - будущее Нью-Маверика. Она не боялась прошлого. Она наняла Эда Брока, чтобы он раскрыл правду. Она не была забитой маленькой сироткой. В ней чувствовались решимость и мужество.
