Действие происходит в стародавние времена, когда Русь еще не поделилась на Великую, Белую и Малую, люди были проще и искреннее, а о разных «цветных» революциях никто и слыхом не слыхивал.
Густо смазанные барсучьим жиром лыжи несли Илью Муромца к последнему огневому рубежу. От былого преимущества, что удалось ему создать благодаря меткой стрельбе, не осталось и следа. Буквально в затылок тяжело сопел друг и извечный соперник Алеша Попович, а уже за ним пристроились не менее пяти богатырей во главе еще с одним представителем былинной троицы — Добрыней Никитичем. Если его можно было не опасаться (со скоростью у него все в порядке, а вот стрелы упорно летели мимо мишеней), то Попович был угрозой совершенно реальной, и именно из-за него Муромец мог лишиться заслуженного кубка в Первом Киевском чемпионате по биатлону.
— Ничего, — буркнул себе под нос былинный богатырь, — авось опять отстреляюсь без промаха или, в крайнем случае, с использованием одной дополнительной стрелы, и тогда меня сам черт не догонит. А для этого нужно беречь силы и не сбивать дыхание, чтобы на стрельбище руки не дрожали.
Извилистая трасса вынырнула из леса на открытое место. Восторженные крики сотен болельщиков встретили лидеров гонки и невольно заставили богатырей нарастить темп. Впереди их ждали по пять мишеней на каждого и всего лишь один приз на финише — для лучшего из лучших.
Несмотря на то что все участники соревнований первый раз увидели лыжи — эдакие струганые доски с изогнутыми концами — всего месяц назад, новшество пришлось богатырям по вкусу. Отдаленно напоминающие привычные снегоступы, прочно прилаженные к валенкам, они позволяли развить невиданную доныне скорость. Поговаривали даже, что Алеша Попович на спор, разогнавшись с горы, умудрился обогнать всадника на лошади. Правда, при этом говорили, что это был и не всадник вовсе, а всего лишь дьячок Микишка, да и лошадь была не то чтобы лошадь, а так, старая кляча, но такие малозначительные факты общей картины не портили.
Во время ставшей уже привычной зимней скуки новая забава была воспринята ратным людом на ура, и после многочисленных тренировок ребром встал вопрос о проведении официального мероприятия. Так как князь Берендей слыл фигурой увлекающейся (временами даже очень) и прогрессивной, то новую забаву поддержал всей душой, прибегнув к административному ресурсу. И уже на следующий день глашатаи объявили на весь Киев о предстоящем состязании. Горожане крайне заинтересованно восприняли эту весть и буквально в полном составе записались в болельщики нового, доселе неизведанного, но от этого не менее увлекательного спорта.
